Убийца (СИ)

Короче, пока остальные наёмники жгли склады и дома заказанных купцов, я притащил связанных говнюков и повесил обоих в виду пожарища. Потом выколол каждому по левому глазу, отрезал большой палец на левой руке и отсёк левое ухо. Пояснений никому не требовалось: каждый знал притчу о соблазняющем глазе, пальце и ухе. Ну и как следует поступать с означенными органами.

Всё закончилось на редкость благополучно. Я получил свои деньги, распрощался с работодателем и вдруг решил наведаться в Верзу. Ну, раз до её границ было около пяти лиг. Захотелось узнать, что да как. Хотя бы издалека поглазеть на родное гнездо, откуда меня так грубо выпихнули в свободный полёт.

Лишь много позже до меня дошли слухи о некой дружбе между Лафердом – старшим братцем и главой Дома безопасности Верзы. Тот вроде сватал брату свою дочь, в надежде сделать её королевой. По факту все шпионы оказались подконтрольны Лаферду.

Но это я узнал после. А тогда я даже не понял, как меня умудрились так быстро и ловко выследить. А потом – окружить и обезоружить. Слежки я не замечал до самого последнего мига и сообразил, что дело – дрянь, лишь когда прочная сеть упала с крыши дома на мою голову. Сначала решил, что дело в моей профессии. Приготовился отдать большую часть денег. Если потребуется – всё: мертвецам золото без надобности.

Со мной никто так и не заговорил. Молча притащили в подземелье и связанного бросили на каменные плиты, залитые свежей и старой кровью. У стен стояли пыточные столы, а в очаге грелись клещи и пики. Впрочем, человек, который стоял у огня спиной ко мне не походил на палача. Дорогой плащ с меховой оторочкой, модный берет с пером и сапоги из змеиной шкуры.

Потом человек повернулся, и я тут же всё понял. Узнал, даже спустя столько лет. Лаферд изрядно постарел и обрюзг, а блестящую ткань дорогой рубашки распирал исполинский живот. Брат вытащил кинжал из поясных ножен и подошёл ближе. Сунул клинок к горлу, и я решил, что пришёл конец. А кто бы подумал иначе?

- Сначала я хотел, чтобы тебя пытали у меня на глазах до самой смерти, - сказал Лаферд и нажал на кинжал. – Потом я думал зарезать тебя лично. Отрезать по кусочку и смотреть, как ты издыхаешь. Но после, - он принялся хохотать, - увидел, насколько ты жалок! Как вша! Как все эти вши, что ползают по улицам и грызут друг друга за кусок хлеба. Посмотри на меня, - он отошёл, а я облегчённо выдохнул. Брат поднял руки. – Я имею деньги, власть, а скоро получу ещё больше денег и власти. И в моих руках окажутся жизни всех вшей, таких, как ты. Помни об это в каждое жалкое мгновение свой жизни. Ты же благодарен мне за подаренную тебе жизнь?

Я уже сталкивался с такими психами. И многих сумел пережить. Да, у них был момент, когда они торжествовали победу, глумились надо мной и чувствовали себя хозяевами жизни. Как этот. Но они – сдохли, а я остался жив.

- Да, я тебе очень благодарен, - громко и отчётливо, чтобы не пришлось повторять, сказал я и брат вновь принялся хохотать. «Несчастный Верзин», - пришла в голову неожиданная мысль.

- Вот так-то, вошь, - Лаферд спрятал кинжал и хлопнул в ладоши. Я ощутил, как меня подняли с камня и поставили на колени. – Я отпускаю, но хочу предупредить: если тебя ещё раз заметят в Верзине, будь то город, посёлок, или даже просёлочная дорога, тебя схватят и казнят. И не просто так, а только «бревном» или «бочкой». Причём способ казни тебе придётся выбирать самому. А теперь – уберите эту мерзость.

И на этом – всё. А теперь я не просто оказался в Верзине, но мне ещё и предстояло сунуться в Верзу – его столицу. Туда, где количество шпионов самое большое, а брату ничто не помешает воплотить свою жуткую угрозу в жизнь. А с другой стороны, я всё равно уже на запретной территории, так что остаётся надеяться на обещание незнакомца, дескать всё будет хорошо.

Сколько я таких уже слышал.

Чаранский тракт стал шире, оброс каменными плитами, и мы проехали несколько достаточно оживлённых развилок. Ну да, прежде народу было мало, потому как в города Чернолесья никто особо не совался. Особенно в сонную загадочную Лампру. Теперь у нас появились спутники из пяти ближайших посёлков. Люди совершенно разные. Тем не менее я обратил внимание, что благосостояние жителей улучшилось. По крайней мере, таких жутких оборванцев, как в Ольете я не замечал.

Никто из спутников не рвался вести разговоры или о чём-то спрашивать. Шу лишь спросил, долго ли ещё ехать, после чего набросил на голову капюшон. Парень старался не выставлять напоказ свой новый меч и ни слова не произносил, даже когда его коня пихал какой-нибудь грязный осёл простолюда.

Вайолетта тоже пряталась под капюшоном, но я заметил, как внимательно девушка изучает путников, едущих с нами или навстречу. Рассматривает морщинистые загорелые лица, примитивную одежду и прислушивается к обычному трёпу простолюдов. Точно в нём можно услышать хоть что-то интересное.