Убийца сидит напротив: как в ФБР разоблачают серийных убийц и маньяков

- Мне нужно, чтобы вы своими словами описали то, что было двадцать пять лет назад. Как происходило то, из- за чего вы оказались здесь? - Я специально избегал таких эмоционально заряженных слов, как «убийство» или «изнасилование», и не называл Джоан его «жертвой» или «ребенком». - Эта девочка, Джоан, - вы были знакомы с ней?

- Ну, встречалась она мне по соседству, - ответил Макгоуэн спокойным, ровным голосом.

- Она пришла, чтобы продать вам благотворительное печенье?

Он сказал, что подумал, что это его мать их заказала. В одной из газетных статей цитировали агента ФБР, ко­торый отметил, что во время обыска в доме Макгоуэнов нашли больше сотни пустых коробок от благотворительно­го печенья.

- Вернемся к моменту, когда Джоан появилась на пороге. Расскажите, что происходило дальше, по порядку, - продолжил я.

Это было практически полное превращение. На моих глазах Макгоуэн преобразился; казалось, что даже его внешность изменилась. Поблуждав где-то за моей спиной, его взгляд уперся в голую бетонную стену Я понял, что он полностью ушел в себя и мысленно вернулся на четверть века назад. Я ощутил, как осужденный вновь переклю­чился на историю, которая преследует его постоянно.

Макгоуэн сказал, что на улице была теплая весенняя погода и входная дверь дома была открыта. Через двер­ную сетку он увидел ее стоящей на крыльце дома. Девочка сказала, что принесла две коробки печенья и хочет по­лучить два доллара. Мужчина захотел увести ее к себе в подвал, подальше от бабушки, которая либо спала, либо смотрела телевизор у себя на втором этаже.

Именно ради того, чтобы затащить ее в подвал, Макгоуэн сказал, что имеет при себе только двадцатидолларо­вую банкноту и доллар и что нужно сходить за разменом. Вся эта история про ощущение неловкости из-за отсут­ствия нужной суммы была полным враньем, предназначенным для психиатров.

Как раз на это я и надеялся. Похожее происходило у меня и с другими маньяками: стоило только найти нужную кнопку и нажать на нее, и их начинало нести без умолку. Мы с Ресслером беседовали с Монти Рисселом. Он по­дробнейшим образом рассказал, как приехал на парковку своего многоквартирного дома в Александрии, штат Вир­джиния, заметил выходящую из машины женщину и, угрожая пистолетом, изнасиловал ее в укромном месте. Когда после этого она попыталась убежать, мужчина догнал ее в каком-то овраге и схватил. Риссел рассказывал о том, как бил ее головой о валун и удерживал под водой ручья, так, как будто подробно описывал сцену из виденного им фильма.

Моей целью было включить в сознании Макгоуэна «видеозапись» совершенного им убийства. Даже после чет­верти века за решеткой он помнил все подробности того вечера. Как будто знакомый пересказывает тебе просмот­ренный им страшный кинофильм. Только в данном случае сценаристом, продюсером, режиссером и исполнителем главной роли был сам осужденный. Он получил возможность реализовать три мечты каждого маньяка: манипулиро­вание, доминирование и контроль.

Не глядя на меня, Макгоуэн рассказал, как затащил Джоан в свою комнат/ в подвальном этаже, приказал ей снять одежду и совершил над ней акт сексуального насилия.

Я спросил, имело ли место проникновение. Только пальцем - настаивал он.

А как тогда его сперма попала в ее влагалище? Джозеф сказал, что она была на его пальцах после того, как он эякулировал.

В возбужденно-сосредоточенном состоянии и без каких-либо признаков сожаления о содеянном убийца опи­сал, как схватил девочку за лодыжки и с размаху ударил головой об пол, проломив череп. Этот рассказ не слишком отличался оттого, что осужденный говорил следователям и психиатрам ранее. В отличие от других преступников, с которыми я беседовал, Макгоуэн даже не пытался изобразить сочувствие. Я был потрясен не столько фактурой, сколько очевидной преднамеренностью.

На улице стояла жара, но в камере, где мы разговаривали, было очень прохладно. На самом деле даже в шер­стяном костюме я едва не дрожал от холода, но перешедший к рассказу о своих ощущениях после нападения Джо­зеф начал обливаться потом. Он говорил так, будто был в трансе, не глядя на меня, тяжело дыша, а его тюремная роба намокла от пота. Было заметно, как дрожат его грудные мышцы.

Я сразу же вспомнил его слова, которые процитировал в своем первом отчете д-р Гэйлин: после избиения и удушения девочка «затихла... вроде как просто улеглась там. Я оделся. Вспотел ужасно». Мысленно и физически Макгоуэн был там, на месте преступления.

- Задушить человека, даже совсем юного, довольно трудно, так ведь? - спросил я.

- Нуда, я и не думал, что на это уйдет столько сил, - сразу же согласился он.

- И что вы сделали?

- Ну, я развернулся и устроился позади нее.

Как я понял, он подошел к голове лежащей на полу девочки.

- И как долго вы ее душили?

- Пока не решил, что она мертва.

- А потом?

- Пошел за мешками, чтобы засунуть в них ее саму и ее одежду, а когда вернулся, увидел, что она еще дергает­ся.