Убийца среди нас (СИ)

..."Но", "но" и "но"... Об анонимках лучше пока промолчать. Это ведь не докажешь. И выдавать Коляна резона нет, он ему еще пригодится. А позже можно будет встретиться и с Ястребом.

Но это потом, когда начнутся большие дела. Тогда надежная "крыша" будет нужна как воздух. А пока неплохо б было пристроить Коляна на временную должностенку, чтобы владеть обстановкой, знать, что против него замышляется. И Ястреба это устроило бы -- свой человек на базе.

Как Парамошкин и предполагал, Гнидкин обслуживал очередного клиента. Они были так заняты выбором дефицитного товара, что его прихода не заметили. Клиент же (точнее, по-видимому, его жена) оказался привередливым. То и дело слышалось: нет-нет, это супруга не любит, а это ей вообще не подойдет, уж я-то знаю.

Парамошкину надоело слушать их препирательства, и он громко кашлянул: Гнидкин обернулся.

-- А-а, Григорий Иванович! -- воскликнул едва ли не восторженно. -- Прошу познакомиться: это работник одной уважаемой областной службы... Ну и как ваша встреча прошла? -- спросил, прищурив хитрые глазки.

Но Парамошкин не был настроен миндальничать с Гнидкиным. Окончательно же вывел из себя вопрос о "встрече". Сам,зараза, навел, а еще спрашивает!

-- Я сколько раз говорил: никаких "уважаемых" без моего разрешения не обслуживать! Не понятно. Да?

Гнидкин стушевался. Он не ожидал от Парамошкина подобной резкости, да еще в присутствии клиента.

-- Григорий Иванович, -- пробормотал, стараясь как-то смягчить ситуацию, -- мне ваш тон не понятен. Все-таки я ваш заместитель, а не какой-то там нашкодивший пацан. Несерьезно и, ей-Богу, обидно.

Словно очнулся и клиент. Подойдя к Парамошкину, с явным неудовольствием сказал:

-- Может быть, потом между собой разберетесь? Нельзя же поднимать сыр-бор при постороннем человеке? Лично мне это не нравится.

-- А посторонним тут вообще делать нечего! -- отрезал Парамошкин. Он понимал, что взял слишком круто, что вначале следовало бы разобраться, узнать, кто клиент и откуда. Но остановиться уже не мог -- весь день на нервах. Кроме того, бесило двуличие Гнидкина. Нет, начатый тон следовало выдерживать до конца.

-- Я из БХСС, -- веско промолвил меж тем с ударением на каждую букву клиент. Он достал из нагрудного кармана свое служебное удостоверение и протянул Парамошкину.

Тот отмахнулся.

-- Меня абсолютно не интересует, откуда вы: из БХСС или санэпидээс. Вы здесь не по службе, и мне не представлялись, а посему прошу вас немедленно покинуть базу.

-- Хорошо, -- кивнул работник правоохранительных органов. -- Но вы об этом, господин директор, еще крепко пожалеете.

Клиент Гнидкина ушел, хлопнув дверью, а зам не то расстроенный, не то обрадованный таким относительно мягким исходом конфликта, заметался по подсобке.

-- Что же вы наделали, Григорий Иванович! Он же курирует торговлю. Он вам этого никогда не простит!

-- Уймитесь и не мельтешите перед глазами. Пусть ваш бэхээсэсник делом занимается, с жульем и ворьем борется, а не по складам для решения личных вопросов шастает. Так и передайте ему, у вас это получится. Теперь что касается рэкетиров. Вы с ними связь держали, деньги для них находили, поэтому, если считаете нужным, то и продолжайте в том же духе, однако меня в эти бандитские штучки не втягивайте. У меня и других забот по горло, к тому же, как мой заместитель, вы абсолютный ноль. Предупреждаю еще раз: дальше так дело у нас с вами не пойдет. Помолчав, добавил:

-- Не нравится -- не держу. Готов хоть сейчас подписать заявление на увольнение.

-- Но... -- хотел что-то сказать Гнидкин.

-- Все-все, хватит, никаких "но", никаких оправданий и ссылок на ваших "уважаемых" клиентов. Выкручиваться, знаю, умеете. Однако, учтите, настанет время, когда никакие выкрутасы вам уже не помогут.

-- Что значит "не помогут"? На что намекаете? -- зло прищурился Гнидкин. Это был уже другой Гнидкин, вся елейность отброшена. Такому сунь палец в рот, он всю пятерню отхватит. Нет, этого прохиндея голыми руками не возьмешь.

-- А я вовсе и не намекаю, -- усмехнулся Парамошкин. -- Да и есть ли смысл намекать, ведь любая тайна , а у вас она не одна, рано или поздно прояснится. Смекаете, о чем речь?

Парамошкин специально напускал тумана, рассчитывая, что Гнидкин все поймет и сам, без нажима с его стороны, освободит место. В противном же случае придется проучить, только чтобы об этом никто не узнал.

XXIV

С середины ноября резко похолодало. Земля без снега студеная, а морозы жахают под двадцать пять -- не шутка! Воскресное утро было обычным -- промозглым и мрачным. Облака серыми хлопьями облепили все небо.