Убийца среди нас (СИ)

Красавину понравился этот слабенький, но душевный и бесхитростный деревенский паренек. Договорились, что будут изредка встречаться.

Около месяца они не виделись. Петров сам не приходил, а Красавин был занят по горло: дали для обучения новую группу десантников, и надо было успевать и по службе, и в спортивных тренировках, жертвуя даже выходным. Но через месяц все же встретились. Петров выглядел хуже, чем тогда: худой, какой-то издерганный, взгляд неспокойный. Такой был раньше говорун, а теперь совсем сник.

-- Что-то случилось? -- спросил Красавин. Петров только пожал плечами, но ничего не ответил. Больше молчали, чем разговаривали.

Петров ушел в расположение своей роты, но Красавин поведению молодого десантника не придал особого значения. Мало ли что могло случиться? Может, человек не в настроении, или долго не получал от любимой девушки писем. Да и процесс адаптирования к солдатской жизни у многих проходит болезненно. О "дедовщине" Петр почему-то не подумал: ведь предлагал же, в случае чего, свою помощь?

Потом Красавин встретился с Петровым при совсем неожиданных обстоятельствах. Разведчики ехали на боевые стрельбы. Должен был ехать и Дворкин, но он заболел. Стрельбище -- километрах в двадцати от военного городка.

Была осень, мелкий дождик сеял словно через сито, то слабея, то усиливаясь. Дорога разбита колесами машин. Ехали медленно, выбирая проезд поудобней. В кабине с подогревом было тепло, Хромых и Красавин подремывали. Встряхнул их негромкий, но отчетливый голос водителя:

-- Загоняет ведь парня, зараза!..

Открыв глаза, Красавин увидел метрах в двухстах впереди, сбоку дорожного массива, колонну десантников. По всей видимости, совершался марш-бросок при полной солдатской экипировке; колонну вел молодой офицер. Один десантник, нагруженный, ко всему прочему, пулеметом, все время отставал от своих товарищей. Как только он отрывался от колонны, офицер разворачивал строй и заводил его к отставшему, который уже еле передвигал ноги. А офицер кричал:

-- Рота, слушай мою команду! Правое плечо вперед!.. -- Машина уже проехала мимо колонны, но что-то больно знакомым показался Красавину этот десантник. Он попросил водителя остановиться и через приоткрытое стекло увидел, что отстающий -- не кто иной, как Петров. Обернувшись к Хромых, сказал:

-- Знакомый парень из последнего пополнения. Выйду.

Вышел и догнал офицера. Представившись, попросил его остановить колонну. Началась словесная перепалка: "зачем", да "кто ты такой", "доложу"... Только, когда Красавин пригрозил Дворкиным (кто не знал, что его отец командир дивизии?), офицер остановил колонну. Вместе подошли к Петрову. Красавин соврал офицеру, что он его земляк.

Вид у Петрова был плачевный. Давили амуниция и пулемет, на ботинках -- ошметки прилипшей грязи. Парня шатало из стороны в сторону. Казалось, дунь на него посильнее -- шлепнется на землю. Глаза красные, слезятся, и какие-то неживые. И сам он будто неживой...

Красавин взял у него пулемет и как бы сам себе пробормотал:

-- Можно бы по такой нелетной погоде дать что-нибудь и полегче.

Подошел Хромых и тоже представился офицеру. Спросил молодого десантника:

-- Тяжело?

Тот, отвернувшись, промолчал. Разведчики отошли с офицером в сторонку, стали убеждать, что нельзя так налегать на слабого новичка. Тот спорить с ними не стал, хотя удивлялся, чем это сержанты из разведвзвода, собственно, недовольны? Ведь это лишь один из обычных методов воспитания и тренировки слабаков...

Потом ехали на стрельбище и лишь изредка перебрасывались словами. Настроение, то ли от осенней хмари и хляби, то ли от увиденного, было невеселым. Почесав затылок, Хромых сказал:

-- Земляка-то надо б перевести, где полегче.

Красавин и сам уже думал поговорить об этом с командиром взвода, как только тот выздоровеет.

А через день или два после этого случая, на учениях, броне­транспортер задавил десантника. БТР шел на большой скорости по поросшей травой и мелким кустарником обочине дороги, на борту его сидели десантники. В одном месте тяжелую машину слегка качнуло, после чего солдаты увидели тело. Это, как после выяснилось, оказался рядовой Петров -- он даже на привале держался в стороне от всей роты...

Особенно тяжело смерть Петрова перенес Красавин. Он считал себя в какой-то степени виноватым в этой смерти, так как не успел переговорить с Дворкиным.

IV

А лейтенант после болезни ушел в отпуск. Вернулся же из отпуска на неделю раньше положенного срока и в субботу пригласил в гости Красавина и Хромых. Квартировал Дворкин теперь в частном доме, куда до этого дня в гости друзей никогда не приглашал.

"С чего бы, вдруг, сегодня? -- думали Хромых с Красавиным. -- Да и вернулся лейтенант какой-то задумчивый и нерадостный. На него не похоже".

День был сумрачным, нудно моросил дождь. Вся осень с постоянными температурными перепадами: то дождь, то небольшой мороз, потом вновь потепление и снова дождь.