Убийца среди нас (СИ)

Парамошкин не ошибся, заметив перенастрой Кондратьева. Пахан клюнул не на деньги, денег своих хватало, а вот на магазин после евроремонта и не где-нибудь, а в центре Каменогорска, его потянуло, будто магнитом. Пожалуй, ради такого выгодного дельца можно и "принципами поступиться", и мозгами пошевелить. А они у него, слава Богу, имеются. Тут-то и вспомнил про Федора Кошкина: этот-то все четко провернет. А зацепить его есть за что: в общак от Федора ни рубля, а "карасиков" одного за другим потрошит, есть за ним и "мокряки". Ежели что, на "стрелке" Федору не поздоровится, братва зарвавшихся друганов не жалует.

Перед встречей с Федором Кондратьев долго пытал Грошева. Тот со страху чуть в штаны не наложил и выложил все, что знал про "рыболова" и "карасей". Дальше вникать в дебри промысла Кошкиных Ястреб не стал.

Их встреча состоялась, Кондратьев заявил Федору, что все знает. Нарисовал перспективу: "стрелка" просто так не пройдет, попробуй заведи братанов -- растерзают. Намекнул на "мокрые" дела, и Федор заметал икру. На "стрелке" ему не поздоровится: "тупари" и "бездельники" от черной зависти так врубят, башкой своей не думая. Все припомнят, мол, заелся, про нары забыл, "бабки" в общак зажимает.

-- А что надо-то?

-- Давно бы так, -- улыбнулся тот. -- Да мелочь, работы всего на неделю, не больше. Заодно и глаза людям на рынке перестанешь мозолить. Тебя должны взять по ерунде. Так же быстро и выпустят. А теперь слушай...

Федор слушал, слушал...

-- Но это же "мокруха"! -- возмутился он. -- Сам меня обвиняешь, а на что толкаешь? Двоих грохнуть...

-- Ша, Федя... Сумеешь по-умному -- и никакого тебе криминала, понял? По-умному...

Федор намек понял. Но дергался, канючил, что в СИЗО не так просто попасть, а подсесть в камеру к Сагунову тем более. Где столько золота на лапы набрать?

-- Все! -- рыкнул пахан. -- Кончай прибедняться! А если что, Василий поможет, он шустрый, братец-то твой средний. Одного он макнет, а другого ты придавишь. Ты это умеешь...

XXXVIII

В УВД меня ждали, особенно Терехов. Он надеялся, что везучему другу повезет и на этот раз. Выйдя с утреннего поезда на привокзальную площадь, я сел в троллейбус и -- прямиком до УВД. Первый, к кому зашел, был Терехов. Увидев меня, он заулыбался.

-- По глазам вижу: привез что-то хорошее, так ведь?

-- Угадал, -- кивнул я. Поставив портфель рядом с сейфом, сел на стул. Включив чайник, Терехов присел рядом.

-- Ну, чем порадуешь? Тут тебя, Денис, заждались, генерал и спрашивал и звонил.

-- Подожди, дай отдышаться. Лучше завари чайку, да покрепче. Как дома?

-- Будет тебе и чай покрепче, и к чаю чего-нибудь сладенького. -- Терехов закрыл дверь на защелку. -- А дома -- что дома? У тебя дома, слава Богу, все нормально. У твоей Наташи как ни спросишь -- все хорошо. Говорю жене: вот с кого пример бери: двое детей, мать престарелая, сама на работе вкалывает, и всегда -- без проблем. Ты ведь дома почти не бываешь, она от тебя, наверно, уже и отвыкла?

-- Ничего, привыкнет, дело поправимое, -- рассмеялся я и взял у него чашку с чаем. -- Ага, ага, давай, а то в поезде не чай, а... Надеюсь, на заварку не поскупился? О-о, как хорошо! Ой спасибо, друг, ой уважил!...

-- Да, вот что еще. Сережка твой мою Маринку на велике катает. Мы с женой испереживались, говорим Маринке -- прекрати с ним кататься, а она не слушает. Надо же было Сидорову велик ему купить!

-- Ну, тут я не виноват, -- пожал я плечами. -- Марина не моя дочка... А кто знает, может, когда-нибудь и породнимся. Но это ж еще не скоро!

-- Ха, и тут вывернулся, ловко это у тебя получается! Хитрый ты, ну и хитрый, умеешь выкручиваться. Недаром сибирский вор в законе тебе доверился.

-- Стоп! Откуда знаешь? -- изумился я.

-- Во сне приснилось, сны вещие мне в последнее время снятся. -- Он сполоснул чашку и отщелкнул задвижку на двери.

-- А ведь ты, Алексей, попал в десятку. Ладно, раскрывай пошире уши и закрой рот...

И чем больше Терехов меня слушал, тем радостней светились его глаза.

-- Ну и везет же тебе! -- воскликнул, не сдержавшись. -- Я ведь сказал просто так, -- помнишь, перед отъездом говорил, что встретишься с Философом. Ай да Максимов! А Попову-то какая подножка, ну и ну! Ему, значит, Философ не открылся, а тебе доверился. Горжусь тобой, ей-Богу, горжусь! Сибирский вор в законе поверил каменогорскому сыщику, надо же!

-- Попову позвоню и извинюсь. Он ведь пока ничего не знает, я даже заезжать к нему не стал: времени было в обрез и полно неясного. А он стал бы упрашивать остаться, сам знаешь. Может, я не прав, как считаешь?

-- Думаю, прав. Только надо вначале самим определиться, а потом уж звонить, не обидится. Ну что, пошли?

-- Это куда?

-- К шефу твоему, Грузнову, пока куда-нибудь не умотал. Сегодня такая напряженка, да сам увидишь. Вовремя приехал, пошли.

-- Слушай, а Сидоров где? -- спросил я, выходя из кабинета.

-- Уехал в район по авиабилету Гвоздева.