Убийца среди убийц (СИ)

— Я же говорил… — стоя над поверженным отцом, тихо произнес Тсуна. Его лицо было спокойным, и потому нельзя было определить, что на самом деле чувствует шатен. Однако вопреки ожиданиям одноклассников он не сожалел о содеянном и не испытывал чувства вины, потому что Иемитсу никогда этого не заслуживал. — Надо же, еще живой. — с легким удивлением протянул парень, приподняв брови, когда мужчина шевельнулся и издал протяжный стон. Тсуна пару раз пнул не сопротивляющегося мужчину и хорошенько потоптался по его лицу.

— Э… Еши-кун? — спустя некоторое время Нагиса обеспокоенно позвал шатена, пока сам парень самозабвенно пытался затоптать своего родителя. При этом он так счастливо улыбался, что никто не решался отвлекать его от столь увлекательного занятия. Даже Коро-сенсей с Ириной и Карасумой лишь стояли в стороне и наблюдали со странными, непонятными для одноклассников Тсуны, выражениями лиц.

— А? Ой, прости, что-то я увлекся. — неловко почесав затылок, улыбнулся шатен. В тот момент всех поразила эта разница между тем, каким был всегда, каким он был еще пару минут назад в бою, и каким был в данный момент. Сейчас Тсуна улыбался как, ни в чем не бывало — искренне и не много наивно (что, собственно, и пугало одноклассников, ведь парень только что зарядил своему папаше пяткой в лоб). Однако еще пару минут назад на его лице если и была улыбка, то она больше походила на оскал. — Бермуда-сан, заберете его? — посмотрев в сторону леса, обратился к кому-то Тсуна.

— Конечно. — донесся оттуда детский голос, в котором ясно чувствовались стальные нотки, — Мы подготовили для него прекрасное место на нижнем уровне нашей Тюрьмы.

Все, даже те, кто не знал про эту самую Тюрьму, ощутимо вздрогнули от того, каким тоном это было произнесено. Рядом с шатеном в всполохах черного пламени появились фигуры в длинных плащах и шляпах-целиндрах. От них веяло смертью. Один из Виндиче протянул руку в сторону Иемитсу, и мужчину тут же сковали крепкие цепи. Но Тсуна, казалось, был неимоверно счастлив от этого, и потому быстро подбежал к Таро и, прыгнув, повис у него на шее, заливисто смеясь.

— Ты уверен, что правильно реагируешь на то, что нашего отца сажают на нижний уровень Виндетты? — потрепав младшего братишку по голове, смеясь, спросил парень.

— Конечно, такому уроду там самое место. — с самой солнечной улыбкой ответил шатен.

«Он говорит это так просто!» — наблюдая за сценой общения братьев, думали одноклассники Тсуны, уже даже не стараясь найти ни в разговоре, ни в происходящем ничего адекватного.

— Ню-рю-ху-ху. — словно из ниоткуда появился Коро-сенсей за спинами школьников и, указав своим щупальцем куда-то в сторону, спросил: — Еши-кун, а то, что ваши противники убегают — это так и задумано?

— А ну стоять-бояться! — тут же отлип от Таро Тсуна и с воинственным кличем сиганул на Такеши, который по-тихому пытался уползти. К шатену тут же подбежал Карма, в руках которого были его излюбленные инструменты: горчица, васаби, а так же кляп и прочие нужные, по мнению Акабане, вещи. Уже через пару минут со стороны злобно хихикающих чертят и одной жертвы послышался громкий, полный страдания крик.

Бесполезность и опасность побега тут же просекли и остальные бывшие Хранители, поэтому перестали трепыхаться и позволили одноклассникам Тсуны их вполне профессионально связать.

— Итак, что бы с вами сделать? — сверкая маниакальной улыбкой спросил шатен, медленно приближаясь к бывшим Хранителям. Джотто, до этого лишь наблюдавший за действиями своего потомка, лишь вздохнул, но не стал никак ни препятствовать, ни отговаривать Тсуну от того, что он задумал. Примо, как никто другой, знал, что после такого тяжелого сражения парню нужно отвести душу и немного подурачиться, чтобы расслабиться. Хранители Первого поколения так же наблюдали за происходящим: кто с одобрительной улыбкой, кто с ледяным спокойствием, кто с пониманием.

— Ню-рю-ху-ху, кто мог знать, что у Еши-куна есть настолько темная сторона? — будто разговаривая с самим собой произнес Коро-сенсей, но на его слова все, кто был рядом закивали, продолжая наблюдать за действиями их одноклассника, — Они с Кармой-куном хорошо поладили.

— Тсунаеши-кун, нам и этих забрать? — совершенно неслышно подкрался к подросткам Бермуда, мысленно посмеиваясь над их занятием. Тсуна на миг остановился, задумавшись, но помотал головой из стороны в сторону:

— Нет, не надо. Я отпущу их. — твердо взглянув на то место, где должны быть глаза Бермуды, скрытые под бинтами, ответил Тсуна. Сзади послышалось перешептывание одноклассников, в котором ясно чувствовалось удивление, Хранители Первого поколения посмотрели на Тсуну с одобрением, Десятого же с недоверием и надеждой, а Джотто с нескрываемой гордостью. Однако Тсуна, улыбнувшись, в ту же секунду засунул в нос Гокудере тюбик с горчицей и выдавил его, загубив прекрасный момент прощения врагов своих…

«Демон!» — снова синхронно подумали все присутствующие.

***