Убийца в фамильном гнезде

– Папа мой вовсе не болтун и не предатель, – сообщил мне Никита, выдохнув дым, который тоже горчил. – Но он был очень пьян, а Костик не знал, что много знать вредно. Он спросил – зачем это святому Илье пистолет? А папа сказал, что в свое время у Ильи было два врага, которым пришлось дорого заплатить за то, что они посмели ограбить Илью и обидеть его жену. Ты знаешь, что он был женат, Нета?

Только что Никита сообщил мне, что человек, которого я люблю, – убийца, а теперь спрашивает, знаю ли я, что он был женат? Маленькая странность правдолюба.

– Знаю. А вот ты знаешь, что эти два врага пересчитали зубы и твоему отцу, когда у них с Ильей был общий бизнес?

Никита отрицательно покачал головой. Конечно, зачем ему знать такие вещи? И я продолжила:

– А потом они пришли в дом Ильи, избили его до беспамятства и изнасиловали его беременную жену. Ты знал? Она и ее ребенок погибли. И эти двое убили бы и тебя с братом, а твою мать тоже бы изнасиловали, но вам повезло, вы отдыхали на море. И если Илья раздобыл пистолет и убил тех двоих, а дед сумел скрыть его преступление, то Бог им судья. А не ты и не я.

И вот теперь я встала, чтобы уйти.

– Нета! – Никита перегнулся через столик и схватил меня за запястье. Я уже знала, что пальцы у него железные, но он пребольно вывернул мне ладонь, причем так, что со стороны это было не очень заметно, вынудив сесть на место. – Прости, я не закончил.

– Мне больно, придурок! – сказала я тихо и зло. Мы сидели за угловым столиком, перегородка отделяла его от остального помещения, так что посетители нас слышать не могли.

– Ты спасибо мне потом скажешь, – пообещал Никита. Он одним глотком выпил свой кофе, достал третью сигарету и закурил.

Как я ненавидела его в ту минуту! И больше всего за то, что знала – он не отпустит меня, пока не разобьет сердце.

– Нета, мой брат был очень умным мальчиком, но иногда в него словно бес вселялся. Твоя сестра мне говорила, что любит его и простит ему все, что бы он ни сделал. О чем она тогда говорила, ты знаешь?

Вздохнув, я спросила сама у себя – а знала ли моя сестра, что вытворяет ее любимый муж? Ни в одном письме она ни разу не упоминала про Костин способ зарабатывать на удовольствиях и неприятностях родных и близких.

– Говорила она о том, что Костя ловчит с вашей семьей, берет откаты у собственного дяди, оформляет фальшивые справки своей маме, следит за мачехой… Разве это не гадость?

– Узнав про Илью, Костя решил, что тому стоит заплатить за свой секрет. Пятого апреля он позвонил мне и сказал, что собирается немножко пошантажировать Илью. А шестого он был убит.

– Ты хочешь сказать, что Илья…

– Другой вывод на ум не приходит.

Есть, пить и жить мне вдруг расхотелось. Такое состояние для меня было нетипичным, и поэтому я стала искать спасительные ориентиры:

– Но где он взял пистолет?

– Пистолет был у Кости и был вычищен, смазан, пристрелен, заряжен. Костя любил оружие. У него не было своего пистолета, но он всегда мечтал о собственном оружии. А тут настоящий ПМ. Я не знаю, что на самом деле произошло между ними, но это Илья стрелял в твою сестру и в Костю.

– А записка твоей мамы? Предсмертная записка! – Я все цеплялась за соломинку, но кто бы меня осудил?

Никита затушил окурок в пепельнице.

– Я думаю, что Илья как-то убедил мою маму, что Костю застрелил я, а она всегда была очень доверчива. Убедил, а потом и пистолет подсунул. Помнишь, он хотел взять записку, якобы для того, чтобы отдать милицейским экспертам? Уверен, что он бы ее не донес до следователя. Я – идиот, я должен был это раньше сообразить, но я только недавно догадался, как все случилось. И только потому, что люблю тебя.

34

Обескураженная разговором, я не поехала в поместье, снова решила, что надо взять тайм-аут. У Никиты были ключи от квартиры Кости, и я решила побыть в том месте, где провела свой последний год жизни моя Ветка.

Костину квартиру семья Цирулик решила не продавать, но заниматься такими скучными делами, как разбор вещей погибшего, как и было принято в этой семье, никто не собирался. Скорее всего, будь Эльвира жива, она бы этим и занялась, но погибла.

Костина квартирка была очень симпатичной, как и описывала сестра в своих письмах. Я прошлась по ней, нашла Веткину одежду, слабо пахнущую какими-то чужими духами, и горько-горько пожалела, что из-за этого наркомана и придурка Игорька я уехала в Париж. Останься я с Веткой, она бы не погибла.

Со времени моего бегства за рубеж прошло чуть больше года, а мне казалось, будто тогда я была маленькой девочкой, натворившей глупостей. Хотя я ничего такого не натворила. Мой парень превращался в чудовище. Я побоялась рассказать Ветке, как однажды он ударил меня раскаленным утюгом, а до этого воровал деньги и грозился покончить с собой и со мной тоже, потому что ему срочно надо было уколоться. Я боялась напугать сестру, она была тоньше меня, мягче, может, даже слабее. Но зато она чувствовала и понимала больше моего. Я была умной и решительной, а она – чувствительной и смелой, не боявшейся доверять и любить.