Убийца, ваш выход! Премьера

— Я присутствовал на спектакле, — сообщил Сэйнт. — Смотрел из ложи.

— Я вас видел, — светским тоном отозвался Аллейн.

— Не думал, что все так кончится. Он нализался и сам все подстроил.

— Вы полагаете? — Аллейн сохранял полнейшую невозмутимость.

— До начала спектакля я был за кулисами и видел Артура. Он едва держался на ногах. Я объявил ему, что в конце недели он будет уволен из театра. Скорее всего он не перенес этого известия и покончил с собой.

— Требуется нечеловеческая сила воли, чтобы отыграть весь спектакль, самому зарядить револьвер и ждать, когда тебя из него застрелят, — заметил Аллейн тем же бесстрастным тоном.

— Пьяному море по колено!

— Однако он заранее, еще будучи трезвым, должен был запастись боевыми патронами.

— Вы куда клоните? А, понятно, это дело нехитрое. А где Джанет?

— Кто?

— Мисс Эмералд.

— Все актеры в костюмерной.

— Повидаюсь с ней.

— Пожалуйста, останьтесь, мистер Сэйнт. Я пошлю за ней. Пригласите мисс Эмералд, Фокс.

Сэйнт ошарашенно уставился в спину пожилого инспектора, затем протянул Аллейну портсигар.

— Курите?

— Нет, большое спасибо, — отказался Аллейн, — предпочитаю трубку.

— Учтите, — заговорил Сэйнт, — я не стану лицемерить и лить слезы по Артуру. Он не оправдал моих надежд, ничего из него не получилось. Если спектакль проваливается, я вычеркиваю его из памяти. Так и с Артуром. Растленный тип, к тому же трус и актер никудышный. Безумец, требовал, чтобы ему дали роль Каррузерса, а когда я наотрез отказал, посмел мне угрожать!

— Где вы виделись с ним сегодня?

— В его гримерной. Заехал по делам в театр и прошел за кулисы.

— Расскажите, пожалуйста, что между вами произошло.

— Я уже все сказал: он был пьян, и я его уволил.

— Какова же была его реакция?

— Я не стал слушать, что он на это скажет. Мне было некогда, на четверть восьмого у меня была назначена деловая встреча. Джанет!

Тон Сэйнта резко изменился, он поднялся с кресла навстречу появившейся из кулис актрисе. Мисс Эмералд вскрикнула и, стремглав выбежав на середину сцены, упала в его объятия.

— Джекко! Джекко! — глотая слезы, бормотала она.

— Бедная малютка! — заурчал Сэйнт, и Найджел подивился тому, с какой нежностью этот грубиян утешает весьма дородную «малютку».

— Ты не виновен, — внезапно, выпалила она. — Никто не посмеет заподозрить тебя.

Она запрокинула голову и Найджел увидел ее мертвенно бледное лицо, с которого уже был снят грим. Сэйнт вздрогнул при этих ее словах. Не размыкая объятий, он застыл как изваяние, а когда наконец заговорил, в его голосе уже не было и намека на недавнюю нежность:

— Бедняжка! — он совладал с волнением и вновь держался уверенно, как и подобает истому театральному магнату. — У нее истерика. Да при чем тут я! Я что, похож на убийцу?

— Нет, нет, Джекко! Я не соображаю, что говорю. Все это так ужасно, ужасно!..

— Ну-ну-ну, — снова заурчал Сэйнт, утешая ее.

— В самом деле, — вступил в разговор Аллейн, — крайне неприятно. Уверен, мисс Эмералд, вам хочется поскорее уйти отсюда.

— Я отвезу тебя домой, — предложил Джекоб Сэйнт. Он выпустил актрису из рук, теперь они стояли рядом, оба бледные как полотно.

— Прекрасная идея! — донесся до Найджела голос Аллейна. — Только сначала я задам вам несколько вопросов, мисс Эмералд.

— Я вам этого не позволю! — гаркнул Сэйнт. — Приходите завтра, если в этом есть необходимость. Понятно?

— Куда яснее! Только и завтра это не доставит удовольствия мисс Эмералд, так что уж лучше покончить с этим сразу. Произошло убийство, и кто-то должен понести за это кару. Образно говоря, в этом спектакле, мистер Сэйнт, ваша роль еще не определена. Ставите спектакль не вы, и будущее покажет, получите вы главную роль или второстепенную. Я позволю себе пофантазировать вслух. В нашем спектакле роли распределяет закон, этот шаркающий подошвами старикан будет у нас и взыскательным режиссером и беспристрастным рецензентом. Говоря языком героев нашумевших пьес, «я представляю здесь закон, милорды!» Так что соблаговолите сесть и помолчать, пока мы будем беседовать с мисс Эмералд.

ГЛАВА 6 НОЧЬ НАПРОЛЕТ…

Найджел записал слово в слово краткую речь Аллейна, доставившую ему немалое удовольствие. В конце он приписал от себя в скобках: «Театральный магнат с грохотом опускается в кресло». Но тут Аллейн приступил к допросу мисс Джанет Эмералд, и от журналиста потребовалось напрячь слух и сосредоточить внимание, чтобы ничего не пропустить.

— Вы позволите, мисс Эмералд, я закурю трубку? Спасибо. Не хотите ли и вы сигарету?

— Нет, спасибо.

— Итак, начнем. Расскажите, что вам известно о том, каким образом заряжался во время спектакля этот злосчастный револьвер. («Зачем, — удивился Найджел, — ведь Аллейн и так это знает!»).

— Мне… мне ничего об этом неизвестно, — ответила мисс Эмералд. — Я не имела к этому никакого касательства.

— Конечно, конечно. Но, может, вы ненароком обратили внимание, кто клал поддельные патроны в ящик письменного стола и когда?

— Нет, ничего я не видела и не знаю.