Убийца, ваш выход! Премьера

Некоторые замечания и дополнительные подробности. Восклицание Джанет Эмералд: «Это не ты! Они не посмеют тебя в этом обвинить!» — при появлении Сэйнта. Бутафор вел себя подозрительно. Говорила ли правду мисс Воэн? Возвращался ли Сэйнт за кулисы? На вечеринке после премьеры Барклей Крэммер выказал резкую неприязнь к Сюрбонадье. Там же я заметил, что между дядей и племянником отношения весьма прохладные».

На этом месте составленное Найджелом резюме обрывалось. Аллейн отложил прочитанные листки в сторону.

— Все верно, — одобрительно отозвался он о проделанной журналистом работе. — Немало пищи для размышлений. Будь вы полицейским, каков был бы ваш следующий шаг?

— Понятия не имею.

— А мы с раннего утра копаемся в темном прошлом мистера Джекоба Сэйнта.

— Господи!

— Да, доложу я вам, довольно пестрая карьера. Вы можете нам помочь.

— Каким образом?

— Давно работаете в газете?

— С тех пор, как закончил Кембридж.

— Эге, так вы уже матерая акула Флит-стрита! Шутки в сторону — год проработали?

— Год и три месяца.

— Тогда вы не помните шестилетней давности скандал о подпольной торговле наркотиками и статью в «Морнинг экспресс», из-за которой Джекоб Сэйнт судился и получил пять тысяч фунтов за моральный ущерб.

Найджел присвистнул.

— Что-то смутно припоминаю.

— Громкое было дело. В статье содержались довольно прозрачные намеки на то, что Сэйнт сколотил состояние, занимаясь оптовой торговлей наркотиками. «Дамы и господа» с характерными мешками под глазами и желтыми зрачками бесперебойно снабжаются опиумом и кокаином, — утверждал автор статьи, — некоей фирмой, контролируемой известным магнатом, чей театр в районе Пиккадилли пользуется сенсационным успехом у публики» и так далее и тому подобное. Я уже говорил — Сэйнт подал в суд, положил газету на обе лопатки и вышел из этой передряги с триумфом, хоть и слегка испачканный. Один любопытный факт: автора статьи установить не удалось. Ведущий репортер «Морнинг экспресс» находился в отпуске, однако статья, присланная в редакцию по почте, была подписана его именем. Машинописные странички, а в конце — ловко подделанная подпись. Он отрицал на суде какую-либо причастность к делу и доказал свою невиновность. В общем, «Морнинг экспресс» села в лужу. На конверте был штамп Моссбэрна, деревушки неподалеку от Кембриджа, на это обратил внимание секретарь редакции. Пробовали отыскать подлинного автора, но делалось это спустя рукава все равно газете было не уйти от ответственности. Мистер Сэйнт был страшен в своем праведном гневе, метал громы и молнии.

— И что из этого следует?

— Почтовый штемпель, деревня вблизи Кембриджа.

— Вы думаете о Феликсе?! — вскипел Найджел.

— О Гарденере? А где он был шесть лет назад?

Найджел помолчал, пряча от Аллейна глаза.

— Ладно уж, он тогда только-только поступил в Кембридж: Феликс был на два курса старше меня.

— Ясно.

— Что у вас за мысли?!

— Да ничего, просто стиль статьи отдает студенческими сочинениями, этакий безошибочный привкус.

— Пусть так, но к чему вы клоните?

— Гарденер, возможно, способен пролить на это дело дополнительный свет.

— Других предположений вы не строите?.. — Найджел облегченно вздохнул. — Я уж испугался, что вы решили, будто он и есть автор статьи.

Аллейн с любопытством поглядел на журналиста.

— По странному совпадению в тот самый год Сюрбонадье прогнали из Кембриджа.

— Сюрбонадье? — медленно повторил Найджел.

— Именно. Теперь-то вам ясно?

— Вы хотите сказать, что статью мог написать Сюрбонадье, он и тогда много чего знал о своем дядюшке.

— Не исключено.

— Да, не исключено.

— Загвоздка в том, что с тех пор прошло уже целых шесть лет.

В это время зазвонил телефон, Аллейн снял трубку.

— Кто? Впустите его. — Он повернулся к Найджелу. — Весьма кстати. Это лакей мистера Сэйнта.

— Осведомитель?

— Да. Я такого сорта людей не выношу, мне делается за них стыдно.

— Может, мне уйти?

— Оставайтесь. Берите сигарету и делайте вид, будто вы наш сотрудник… У Гарденера не побывали с утра?

— Нет, но собираюсь. Он долго еще не сможет прийти в себя после вчерашнего.

— И я так думаю. Всякий на его месте…

— Полиция может заподозрить его Бог знает в чем.

— Действительно, невиновного страшило бы пуще всего, что на него падет подозрение.

— Я рад, что вы назвали его невиновным, — с теплотой в голосе заметил Найджел.

— Я слишком много вам разболтал, — спохватился Аллейн. — Входите!

Дверь отворилась, пропустив в кабинет худого и длинного, как жердь, человека с приторно красивым лицом: на щеках чрезмерная бледность, глаза чересчур большие, рот излишне мягких очертаний. Он бесшумно затворил дверь и замер у порога.

— Доброе утро! — буркнул Аллейн.

— Доброе утро, сэр!