Убийца великанов 1 (СИ)

Кира замолчала. Обращаться к нему по имени она не собиралась. И вообще разговаривать. Тем более спать с Людоедом в одной постели. Но не прошло и десятка минут, как она нарушила собственную клятву. Бодрствовать вторую ночь подряд оказалось ей не под силу, поэтому принцесса в мгновение заснула под сопение и шорохи Императора, который ворочался с боку на бок, пытаясь устроиться поудобней. Когда она проснулась, то кровать уже опустела. Только откинутое покрывало и упавшая подушка свидетельствовали о том, что кто-то ранее был рядом.

Прокураторы ожидали ее снаружи. При этом Свен выглядел довольным, даже радостным. Он широко улыбался и много говорил. Этого оказалось достаточно, чтобы недовольство Киры перешло в бессильную ярость. Внутри все кипело и клокотало, только даже с Шепотом она теперь не может поделиться своими переживаниями. Больше они не разговаривали.

Ночь за ночью она приходила к своему мужу, не раздеваясь ложилась на другой конец кровати, а утром просыпалась в одиночестве и уходила. Вторые Кровавые Луны снова застали ее врасплох. Когда боль отступила, принцесса бесцельно бродила по саду или открытым для нее павильонам Запретного Города в полном молчании. Один раз Дейон сделал попытку что-то сказать, но оборвал себя на полуслове, и больше его Шепот ее не тревожил. А затем ее снова отвели в круглую спальню.

— Кира злая, — внезапно услышала она Шепот среди ночи.

Сон как рукой сняло. Того, что было далее, она сама не ожидала от себя. К такому повороту не был готов и сам Император.

— Я? Кого из нас двоих называют Людоедом? И после этого я злая? Да, как ты смеешь? Ты бесчувственное прогнившее насквозь полено, которое от пламени только чадит, потому не способно дарить тепло.

Когда-то Верховный Магистр дал такое определение герцогине Орейн. Император своей холодностью напомнил принцессе эту надменную курицу. Олениха всегда держалась напряженно прямо, будто проглотила посох герцога Алпина. Так тоже как-то выразился Зандр Роктав в ее адрес.

— Я считала тебя своим другом и была уверена, что тебе нужна моя помощь. Если бы не это, то я бы сбежала из Запретного Города в ту же ночь, когда заполучила Печать Прокуратора.

Когда слишком многое накопилось в душе, невозможно сдержаться. Принцессу что-то будто толкало к краю пропасти. Все равно после такого оскорбления, нанесенного Императору, никому не жить, поэтому она припомнила ему все, что было и не было. Добавив, на всякий случай, что сама додумала. Хотя говорила она тихо и спокойно, помня о сверхчувствительности Дейона к звукам.

Кира ожидала любой подлости, но он дал ей договорить и не наказал, только медленно двигал головой из стороны в сторону, словно все отрицая. Такое равнодушие к тому, что она самым наглым образом нарушила правила, раззадорило еще сильней. Страх и неизвестность, вкупе с абсолютным непониманием происходящего, лишили ее способности рационально думать. Принцесса, как загнанная в угол крыса, бросилась на более крупного противника, стараясь задеть своими упреками и зная, что он прекрасно все слышит, где бы она не находилась.

Словно пытаясь проверить, насколько хватит Дейона и как далеко он позволит ей зайти, она после завтрака начала по второму кругу. А после обеда — по третьему. Одновременно ей не терпелось убедиться, что он чудовище, заставить его причинить ей боль. Такое поведение было ожидаемым и позволило бы снова хоть как-то разобраться в происходящем. Мир бы вновь стал привычным, понятным и очевидным.

Только Император предпочел отмалчиваться, пока супруга закатывала ему сцены. Когда Кира наконец перестала его проклинать, он решился заговорить, выбрав самый неудобный момент — прекрасный принц сражался с чудовищем, чтобы спасти прекрасную длинноволосую принцессу из башни.

— Прости.

— Что?

Книга выпала из рук.

— Прости.

— Нет, — решительно проговорила Кира, поднимая «Сказочные истории Вилле Гримса».

— Прости.

— Такое не прощается, Ваше Величество.

Она перечитывала абзац двадцать раз, но из-за нескончаемого «прости» не могла уловить смысл. В раздражении откинув от себя книгу, она прорычала «Всесвет» и вскочила.

— Не надо. Не злая.

— Не подлизывайся, это не поможет.

Кира устремила взор в небо, чтобы унять гнев, и тут же рассмеялась. Тихое хихиканье переросло в откровенный веселый заливистый смех. Она аж расплакалась, только теперь от радости и облегчения.

— Прости. Не буду, — медленно и неуверенно пробормотал Шепот.

— Конечно! Как я раньше этого не поняла! — ликовала принцесса. — Да, ты мне вообще ничего не сделаешь! Так ведь?

— Нет.

— О, портки великана и исподнее! Ты хоть понимаешь, что я чуть не умерла от ужаса.

— Я страшный.

— Как скажешь.

Она вновь раз расхохоталась.

— Ответь честно, ты действительно ешь людей?

— Нет.

— Тогда почему тебя так зовут?

— Не знаю. Я страшный.

— Да это ты уже говорил…

— Но не хочу убить.

— Спасибо.

— Есть другие.

Кира поперхнулась.

— Прокураторы? — прошептала она, озираясь.