Убийца великанов 2 (СИ)

Еще недавно Филипп был здоров и полон сил. Вся жизнь была впереди. Он мечтал о подвигах, приключениях, славе и о любви прекрасных дам, как и любой молодой вертиец. На худой конец — о смерти в бою. Что в любом случае подразумевало все ранеесказанное, но никак не бессмысленное существование инвалида после неудачного падения. Теперь же он оказался заперт в изломанном теле и не представлял, что делать дальше.

— Лучше бы я… умер, чем это, — даже плакать он больше не мог.

— Сыч, тебе повезло. И ты дурак, если думаешь иначе. Я был на твоем месте. Но то, что нас не убивает — делает сильнее. Поэтому я всё ещё здесь. Переломов у тебя много, но кости срастутся, а раны затянутся. И у меня есть одна идея, но я пока не хочу тебя обнадеживать. Так что не сдавайся…

— Вертийцы… никогда не сдаются, — прошептал Филипп положенный ответ на такое заявление. И его горло сдавило тисками. А Лисовин продолжил тоном, от которого пробирал озноб, несмотря на духоту в натопленном помещении:

— Я когда-то сдался вместо того, чтобы радоваться, что вообще остался жив. Нельзя искать защиту в отчаянии. Это ведь так соблазнительно и легко — спрятаться и отгородиться от всего мира. Мне противно вспоминать, как я упивался жалостью к себе и бездействовал, получая извращенное наслаждение в собственных страданиях. Вот это и есть самая настоящая Бездна. Мучительное беспросветное существование в ожидании смерти. Я превратился в живой труп, совершил множество ошибок и стольких подвел, что буду жалеть об этом до конца своих дней. Поэтому я заставляю себя жить и бороться несмотря ни на что. Но уверен, что ты не сложишь руки, ведь ты гораздо смелей и сильней меня.

Он замолчал, а Филипп бесконечно прокручивал в голове сказанное, пока не засыпал под неизменное скрипучее шуршание, шелест и хруст.

— Айола?! — сквозь дрему расслышал он Лисовина.

Это еще кто?

— Я же просила тебя не называть меня по имени, — проворчала Плеть.

— Ты не ответила.

— Благодарность — бесполезная штука, Лисенок. Я предпочитаю нечто существенней слов. Жизнь за жизнь, ты знаешь.

— Я знаю. И я обещал вернуть тебе долг. Но я не убийца, а вор.

— Я и не прошу тебя убивать. В этот раз нужно найти кое-кого.

— Чтобы ты его убила?

— Нет, — жестко проговорила она. — У меня есть дочь. Отыщи ее и приведи ко мне.

— Почему не займешься сама?

— Во-первых, ты достанешь что и кого угодно даже на том свете. Во-вторых, мне нельзя возвращаться в Сенторию. А моя дочь в Риу.

— Нет. Только не в Империю.

— Тогда проваливай прямо сейчас. И приятеля своего забирай.

— Я уйду, но помоги ему. Он будет твоим должником.

— Ну, нет. Выметайтесь оба. Вперед!

Громкий стук распахнувшейся двери заставил невольно вздрогнуть. Ураганный ветер ворвался в дом и сорвал с Филиппа тартан. Холод смешался с болью, и он застонал.

— Задница великана! Ладно! Я сделаю, что ты просишь! — промолвил Лисовин. — Я найду твою дочь.

Скрип и снова грохот. Ветер перестал бесноваться и разбрасывать вещи. Филиппу вернули тартан, и по телу разлилась волна тепла.

— Как ее зовут?

— Кенна.