Начал отсчитывать по одной — похоже, сплошь двадцатки, — но потом перехватил мой взгляд. Я ухмыльнулся. Как божий день ясно ухмылка моя говорила: я так и думал, жадина.
— Да ну его к черту! — сказал Элмер, свернул деньги опять и кинул мне весь рулончик. — Вечером увидимся, — произнес он, выталкивая себя из кресла.
— В десять, — кивнул я.
В рулончике оказалось двадцать пять двадцаток. Пятьсот долларов. Теперь, когда они у меня есть, — не помешают; лишним деньгам я всегда найду применение. Но щипать Элмера я не собирался. А так он заткнется и не будет спрашивать, зачем я ему помогаю.
Готовить мне сегодня не хотелось, и я пообедал в городе. Вернувшись домой, послушал радио, прочел воскресные газеты и лег спать.
Да, может, я и относился ко всему чересчур спокойно, но я уже столько раз у себя в голове все провернул, что привык.
Это не Элмер, само собой, сделал; он, может, про это и не знал. Но только через него можно прищучить старика. Это мой единственный способ — так все и должно быть. Я сделаю с ним то, что он сделал с папой.
…Проснулся я в восемь — восемь часов темного безлунного вечера, которого ждал. Залпом выпил чашку кофе, вывел машину из переулка и поехал на Деррик-роуд.
6
Здесь, среди нефтепромыслов, таких развалюх, как дом Бранчей, навалом. Некогда они были ранчо или гомстедами,[5] но вокруг понабурили скважин — иногда у самого крыльца, — и все поблизости превратилось в мерзость: нефть, сероводородная вода, красный буровой раствор, высохший на солнце. Черная от смазки трава умирает. Пересыхают ручьи и родники. А потом заканчивается и нефть, и дома остаются черные и брошенные, забытые и одинокие в сорняках — среди подсолнухов, шалфея и джонсоновой травы.
От Деррик-роуд дом Бранчей отстоял на несколько сотен футов — в конце подъездной дорожки, которая так заросла, что я чуть не проехал мимо. Я свернул, через несколько ярдов заглушил мотор и вылез из машины.
Сначала ничего не было видно — такая темень. Но постепенно глаза привыкли. Удалось разглядеть все, что нужно. Я открыл багажник и нащупал монтировку. Вынул из кармана ржавый костыль, загнал его в правую заднюю шину. Раздалось «пуфф!», затем «ффишш!». Скрипнули и заныли амортизаторы — машина быстро просела.
Я засунул под ось домкрат, где-то на фут приподнял. Покачал машину, и она соскользнула с домкрата. Я все так и оставил и зашагал по дорожке дальше.
Минут пять ушло на то, чтобы добраться до дома и выдернуть доску из крыльца. Я прислонил ее к стойке ворот, чтоб была под рукой, если придется спешить, и через поля направился к дому Джойс.
— Лу! — От неожиданности она отшатнулась от двери. — А я-то думаю, кто… Где твоя машина? Что-то случилось?
— Ничего — колесо проткнул, — ухмыльнулся я. — Машину пришлось на дороге бросить.
Я неторопливо зашел в гостиную, а Джойс пятилась передо мной, закинув руки мне за спину и прижавшись лицом к моей рубашке. Ее неглиже распахнулось — я подозреваю, нарочно-нечаянно. Она терлась об меня всем телом.
— Лу, дорогуша…
— Ну? — спросил я.
— Еще девяти нет. Дурашка только через час приедет, а я тебя не увижу две недели. И… ну, сам понимаешь.
Я понимал. Я отлично понимал,
— Ну, я не знаю, детка, — сказал я. — Я как-то вымотался, а ты вся так прихорошилась…
— Ой, вовсе нет! — Она сжала меня покрепче. — Я всегда прихорашиваюсь, чтоб ты сказал. Давай скорей, мне еще ванну принять надо.
Ванна. Тогда нормально.
— Ты мне руку выкрутила, детка, — сказал я, подхватил ее и понес в спальню. И нет, совесть меня ни капли не беспокоила.
Потому что прямо посреди… прямо посреди ласковых слов и вздохов она вдруг замерла, чуть оттолкнула мою голову и посмотрела мне прямо в глаза.
— Ты же приедешь ко мне через две недели, Лу? Как только дом продашь и все дела закончишь?
— Так договорились же, — сказал я.
— Не заставляй меня ждать. Я хочу с тобой по-хорошему, но, если ты не дашь, я буду по-плохому. Вернусь сюда и подниму шум. Буду ходить за тобой по городу и рассказывать всем, как ты…
— …пооборвал с тебя весь цвет и выбросил в канаву? — сказал я.
— Ненормальный! — хихикнула она. — Но все равно, Лу…
— Я знаю. Тебе недолго ждать, детка.
Пока она принимала ванну, я лежал на кровати. Она вернулась, обернутая в большое полотенце, достала из чемодана трусики и лифчик. Что-то мурлыча себе под нос, надела трусики, а лифчик поднесла мне. Я ей помог, ущипнув раз-другой, а она хихикала и ежилась.
«Мне будет тебя не хватать, детка, — думал я. — Тебе придется уйти, но мне точно будет тебя не хватать».
— Лу… Как думаешь, с Элмером будут хлопоты?