Убийцы

Долго выбирал позу, как сделать это, в конце концов, пришел к выводу — лучше так же на боку. Мышцы живота напряглись, он ощутил, как освобождается кишечник. В могиле завоняло дерьмом. Сеня не чувствовал, но вполне мог представить, как по заднице стекает коричневая паста. Впрочем, по звукам он срал поносом. Полетели проклятья вчерашним ракам и живому разливному пиву. На этот раз он поступил мудрее, погадив в противоположном конце могилы, чтобы не лежать еще и в куче дерьма — мочи вполне хватило. Но расчет не оправдал себя, как сказано выше, из него вышло жидкое, и один хрен стекло к центру могилы. Подтереться не смог — нет ничего подходящего. Потом, правда, вспомнил о трусах. Снять с бесчувственных ног штаны не удалось, пришлось рвать трусы прямо так. Наверное, он содрал часть кожи с бедер, но боль не пришла. Кое-как обтерся, попытался выкинуть трусы из могилы, но не рассчитал и они упали обратно — хорошо хоть в противоположный угол. Руками поджал ноги, уперся лбом в колени. Начал думать…

Спустя час последовала слабая попытка выбраться наружу. Ничего не выходило. Ногти ломались о твердый грунт, от этого в груди вскипала ярость. Попытался немного размягчить землю испражнениями, но уже вскоре понял — бессмысленная трата сил. Допил остатки воды, в горле поселился сушняк. Пытался кричать, но добился лишь срыва горла. Теперь, даже проходи кто-нибудь мимо, докричаться не сможет. Ярость сменилась горечью, несколько раз сбивал кулаки в кровь, потом утирал ссадины слезами. К сумеркам выбился из сил окончательно, и просто сидел в уголку, разглядывая могилу, темнеющую с каждой минутой. В голову приходили мысли одна хуже другой, иногда заглядывало что-то пугающе глупое. Начал опасаться за рассудок.

Вспоминал родителей. Как там они? Наверное, думают о нем чаще, чем он о них. Пожалел, что нет братьев или сестры. Особенно сестры. Ну и конечно мысль о неизбежной смерти приходила чаще всего. С ней могла поспорить только ненависть к себе и Скорпиону. Не мог понять на кого сильнее. С одной стороны, старый ублюдок виноват во всем, с другой, как можно быть таким придурком? Как можно выкопать себе могилу, добровольно полезть в нее, да еще и отдать лопату? Хотя Скорпион забрал бы ее в любом случае. А если бы заартачился, мог пристрелить не дротиками, а пулями. Кстати, дротики валялись в самом центре могилы. Сначала пытался копать ими, но ампула пластиковая, а игла сломалась быстро. До темноты спалил коробок спичек, поджигая одну за другой. Пачка сигарет валялась в центре могилы, посреди грязной лужи и напоминала обмылок.

Когда на небе появились звезды, уснул.

Наутро положение показалось не столь безнадежным. Неизвестно почему. Ничего кардинально не изменилось. То же унизительное мочеиспускание, свежая моча растопила подсохшие нечистоты с вчера. Начал слышать… или даже просто обращать внимание на звуки доносящиеся сверху. Птички что-то щебетали, но безрадостно, по-осеннему. В могилу забралось несколько жуков, и тут же упокоились в желудке. Показались удивительно вкусными, но пить захотелось сильнее. К обеду жажда превратилась в пытку. Горло ссохлось так, что дыхание вырывалось с трудом. Под вечер в голове запульсировала боль, наверное, именно от жажды. Более безумного, бессмысленного и бесполезного времяпрепровождения нельзя и представить. Просто сидишь на дне могилы, сгорая в желаниях, и размышляешь, сколько осталось. Надо было послушаться Скорпиона и экономить воду. Проклятый ублюдок! Как ни странно иногда волнами охватывало сексуальное возбуждение, вспомнил, что не занимался сексом уже неделю. Дрочить не стал.

Ночью не смог заснуть. По ногам пробежали первые отголоски чувств, в виде острого покалывания. Как будто под штанины заползли сотни клопов и впились в ноги. Несколько раз даже стягивал штаны, чтобы удостовериться, что это не так. Особенно неприятно это отражалось на гениталиях. Опасался за потенцию, потом понял, насколько это глупо. Лежишь в могиле и боишься, что не будет стоять. Даже подумал, что готов пожертвовать членом, если выберется отсюда. Понарошку дал в этом клятву. Поплакал.

Третий день оказался хуже всего. Во-первых, пришлось еще раз срать, на этот раз не поносом, а твердым. Чувствительность в ногах вернулась, но шевелить ими еще не мог. Ощущал, как по правой ягодице скатываются круглые шарики. Как у козы. Посмеялся. Во-вторых, ночное покалывание превратилось из клоповых укусов в удары тупым ножом. Частые-частые удары. Боль заставляла вращаться по могиле, не обращая внимания, что копошишься в говенно-мочевом коктейле. Иногда ноги непроизвольно сгибались в коленях, ягодицы напрягались, становясь каменными, а при эрекции хотелось отрезать конец. Только к обеду боль чуть-чуть улеглась, получилось даже слабо двигать стопами. К вечеру уколы прекратились полностью, удалось встать на ноги.

Впрочем, больших плодов это не принесло. Ноги слушались хреново и только встав, почувствовал, насколько ослаб. Голова мгновенно закружилась, упал. Расхохотался и уснул.