Убийцы дронов

— А сам объект ты предположить можешь? — спросил полковник. — Я бы вообще подумал, что готовится акция против здания правительства или главы республики. Но там, кажется, в ближайшее время не предвидится никакого массового заседания людей. Значит, и смысла в бомбардировке особого нет.

— Нет, у бандитов другое на уме. Хотя, возможно, подобными действиями они и заслужили бы одобрение простого народа, но они понимают, что это было бы только временным явлением. А бандитам требуется что-то долгосрочное. И именно — действие против простых людей. Причем настолько сильное, чтобы люди возмутились сложившимся положением, и это, по мнению бандитов, должно привести в максимуме к гражданской войне.

— В том же Кизилюрте есть большой мост через реку Сулак, — сказал подполковник Рахматуллин. — И охрана там серьезная, и рядом находится. Или уже на территории Чечни — мост через Аргун, мост в окрестностях Гудермеса. И вообще, есть же и автомобильные мосты.

— А почему товарищ подполковник так на мостах зациклился? — обратился я к Коломойникову. — Если бы бандиты желали атаковать мост, они обязательно испробовали бы силу своих СВУ[15] на мосту через канал в Кизилюрте. Хотя бы мостовую балку попытались разрушить. Значит, мост их не интересует.

— А что тогда?

— Я по своему профилю, товарищ полковник, в отличие от вас, обучен не защищаться, а нападать. То есть я — диверсант. И потому мне проще поставить себя на место бандитов и понять, что они собираются предпринять. Задача диверсанта — нанести противнику наиболее ощутимый урон. Ту же задачу ставят перед собой и террористы.

— И что бы ты, бандитский эмир в звании старшего лейтенанта спецназа ГРУ, предпринял в данном случае?

— Не знаю. Мне подумать надо…

— Хорошо. Поезжай сейчас за своим взводом, если что-то надумаешь, звони…

— Есть звонить, товарищ полковник…

Я встал, шагнул к двери, и тут взгляд мой случайно упал на выключатель, вставленный в стену рядом с дверным окладом на уровне дверной ручки. Я резко остановился.

— Что, старлей? — бросил мне в спину полковник.

— Кажется, я уже надумал… — обернувшись, ответил я.

— Докладывай…

— Чиркейская ГЭС[16]…

— Там очень сильная охрана! — поняв мою мысль, но не согласившись с ней, заметил Рахматуллин.

— Любую охрану можно уничтожить или нейтрализовать. Я бы со своим взводом сделал это без проблем.

— Там у охраны счетверенные зенитные пулеметы, я узнавал, — поддержал подполковника Коломойников.

— Вот именно… — настаивал я. — Когда «беспилотники» атаковали наш вертолетодром, они сначала предприняли прямую атаку, и один из дронов был сбит. После этого они не улетели восвояси, а полетели в сторону двора гаража, где продолжили бомбардировку. А что же пулеметы вертолетной площадки? Они продолжали стрелять, но уже с дистанции, и попасть не смогли. Хотя теоретически с такой дистанции поражаемость цели должна быть высокой. Но пулеметчики, не имея практики, не сумели отстрелять с необходимой точностью. Есть боевая практика у пулеметчиков охраны плотины?

— Вообще — никакой! — признал Коломойников. — Даже учебные стрельбы давно уже не проводились.

— А что будет, если на плотине взорвать мощное СВУ?

— Будет пролом, который вода за секунды расширит и разрушит всю плотину. Чиркейское водохранилище, я недавно узнавал, имеет запас воды, кажется, в два и семьдесят восемь сотых кубических километров. Предположим, не вся плотина разрушится, часть воды останется на дне. Но и то, что сумеет вырваться, будет иметь вес около двух с половиной миллиардов тонн и снесет на своем пути все, в том числе и две следующие плотины каскада. Это будет катастрофа века не только по меркам Дагестана. Это будет настоящий апокалипсис!.. Так, старлей, отправляйся пока к своему взводу, а мы с товарищем подполковником поедем на плотину, чтобы просмотреть все на месте. О результатах поездки я тебе позвоню. Будут варианты, звони мне сам…