Убийцы футбола. Почему хулиганство и расизм уничтожают игру

Настроение вокруг игры стало по-настоящему оптимистичным. Премьер-лига быстро развивалась, в том числе и благодаря притоку легионеров. Хулиганство почти исчезло со стадионов, а расизм пошел на убыль, так как среди болельщиков стало появляться все больше и больше представителей этнических меньшинств. Воодушевленная этим, кампания «Выбьем расизм» наконец начала борьбу за широкие массы, основав независимую организацию «Выбьем» («Kick It Out»), поддерживаемую ФА, АПФ, Футбольным фондом и премьер-лигой.

Задачей «Выбьем», сотрудничавшей с местными группами и региональными футбольными ассоциациями, стало поощрение взаимодействия с местными этническими общинами. Кроме того, организация работала с молодежью, объясняя ей важность антирасистского движения. И снова эти начинания имели огромный успех, хотя на горизонте уже зрела огромная темная туча.

В 1996 году правительство Великобритании создало футбольную целевую группу во главе с бывшим министром, членом парламента Дэвидом Меллором.[185] Позже выяснилось, что как футбольный фанат он дискредитировал себя, променяв «Фулхэм» на «Челси». Ему было дано задание подготовить доклад, освещающий различные аспекты, оказывающие влияние на игру: от гонораров игроков до цен на билеты и рекламу на стадионах. Целевая группа рассматривала и проблему расизма. В 1997 году отчет был опубликован. Читать его было интересно, но неудобно.

Да, многие из поднятых в нем вопросов имели значение и тогда, и сейчас — в частности, необходимость привлечь чернокожих и азиатов на стадионы и в правления клубов. Однако проблема заключалась в том, каким образом он был опубликован. Доклад состоял из сорока шести страниц политкорректной фигни.

В нем не только заключались такие предложения, как размещение антирасистских заявлений везде: от контрактов игроков до договоров аренды полей для воскресной лиги.[186]

В докладе защищалась так называемая «позитивная дискриминация» — предлагалось заставлять клубы посылать скаутов на турниры с участием азиатских любительских клубов и обязать Футбольный фонд спонсировать клубы, поддерживающие инициативы организации «Выбьем».

В то же время администрацией клубов и властями доклад был встречен тепло. Рядовые же фанаты отнеслись к нему с некоторым непониманием. Стало гораздо больше тех, кого раздражало, что их любимая игра расценивается как сборище расистов. Действительно, успех различных кампаний привел к тому, что к середине 90-х расистские оскорбления на стадионах были практически искоренены. Это доказывало, что футбол продвигался вперед в борьбе с расизмом, и роль пехоты в этом бою взяли на себя сами болельщики, подавляющее большинство которых были белыми англосаксами. Однако в докладе Меллора этому уделялось гораздо меньше внимания, чем нападкам на футбол и обвинениям в нежелании приглашать азиатского игрока или тренера. В результате в пабах и на трибунах начали обсуждаться вопросы о правомочности этих обвинений и мотивах людей, их выдвигавших.

Проблема состояла в том, что разговоры так и остались разговорами. Никто не знал, кому задать эти вопросы, и, что важнее, по понятным причинам никто не хотел делать этого публично. Поскольку в стране уже преобладал политкорректный образ мышления, страх перед обвинением в расизме был и остается вполне реальным. Этот ярлык легко повесить, но от него очень сложно избавиться.

Мы с Эдди[187] обсуждали этот вопрос в книгах «Куда бы мы ни ехали»[188] и «Англия, моя Англия» и получили благосклонную реакцию на наши мысли о расизме, патриотизме и национализме. В обеих книгах содержалась положительная оценка деятельности футбольных антирасистских организаций, и мы призывали их развить свой успех и подключить к борьбе антихулиганские группы. Но все равно, за одно то, что мы осмелились поделиться этими мыслями, нас стали называть «правыми». А одна из антинацистских организаций даже обратила на нас пристальное внимание. Конечно, все это ерунда, но оказывается, ни один публичный человек не хотел рисковать своей карьерой, задаваясь вполне уместными вопросами о кампании «Выбьем расизм».

СМИ также всегда старались не говорить что-либо противоречивое или негативное об антирасистских организациях — из страха, что это может на них же и отразиться. Понимая их позицию, я всегда относился к ней как к проявлению трусости. Но, с другой стороны, она была очень опасной, так как позволяла манипулировать ситуацией ради собственной выгоды. К сожалению, этой властью хотели обладать слишком многие по одной-единственной причине.