Убийцы Мидаса

Ван-Ин прикрыл глаза и вспомнил, как в тот чудесный октябрьский вечер Ханнелоре сидела в его спальне, пила обжигающе холодное вино и закусывала его креветками. От креветок шел ароматный пар.

– Да, это был незабываемый вечер, – прошептал Ван-Ин и нежно погладил ее по руке. Как бы он хотел, чтобы все опять повторилось!

Глава 6

Когда на следующее утро комиссар Ван-Ин приехал на работу, там творилось нечто невообразимое. Казалось, разверзся ад. Его коллеги носились по коридорам полиции, словно призраки из второразрядного фильма ужасов. На Ван-Ина, однако, все это не произвело ни малейшего впечатления. И неудивительно. Ведь он всю ночь провел в раю. И теперь, как Данте, он равнодушно взирал на мучения грешников. Ведь муза Ван-Ина, Ханнелоре, ничем не уступала Беатриче.

– Что случилось? Неужто началась третья мировая война? – спросил он пробегавшего мимо инспектора.

Тот с удивлением посмотрел на комиссара, тряхнул головой и, ничего ему не ответив, побежал дальше.

– Похоже, весь мир сошел с ума, – тяжело вздохнув, пробормотал Ван-Ин.

– Здравствуйте, комиссар Ван-Ин, – раздался позади него голос, который Питер узнал бы из тысячи.

Комиссар повернулся и понял, что не ошибся. Перед ним стоял Версавел собственной персоной.

– Привет, Гвидо. Наконец-то я встретил нормального человека в этом сборище безумцев, – проговорил Ван-Ин. – Может, хоть ты объяснишь, что за дерьмо здесь происходит?

В отличие от остальных полицейских Версавел был, по обыкновению, выдержан. Ван-Ин всегда завидовал способности Версавела сохранять спокойствие при любых обстоятельствах.

– Значит, ты ничего не знаешь, комиссар? – удивленно спросил Версавел.

– Нет. А что случилось? – поинтересовался Ван-Ин.

По его лицу Версавел понял, что комиссар действительно ничего не знает.

– Сегодня ночью какой-то сумасшедший террорист взорвал памятник Гвидо Гезелле,[8] – сказал Версавел.

– Ты шутишь? – недоверчиво глядя на Версавела, спросил комиссар.

– Какие уж тут шутки, я говорю абсолютно серьезно, – ответил Версавел.

– Но почему мне никто ничего не сказал?

Ван-Ин забыл, что вчера вечером отключил телефон, чтобы его никто не беспокоил.

– Блейарт никак не мог до тебя дозвониться. У тебя что-то случилось с телефоном. В восемь вечера он послал к тебе домой патрульную машину, – объяснил Версавел.

– Проклятье! – пробормотал Ван-Ин. – Кто сейчас за главного?

Версавел взглянул на часы и покрутил ус.

– Вы, комиссар, – объявил он со скрытым злорадством.

– О, Иисус Гельмут Христос! – воскликнул комиссар. – Только этого не хватало! Такое прекрасное было утро, и на тебе! – добавил он себе под нос.

– Получается, у тебя нет никакой зацепки, – задумчиво проговорил Версавел.

– Какого черта ты от меня хочешь? – взорвался комиссар. – Я что, должен немедленно предоставить преступника со всеми доказательствами его вины? Да я и о взрыве узнал только что от тебя!

Он сразу же пожалел о своих словах. Версавел не заслужил подобного обращения.

– Прости, Гвидо, – виновато проговорил комиссар. – Не знаю, что на меня нашло.

– Ты уже прощен, – улыбнулся Версавел. Лицо его, как всегда, было невозмутимым.

– Черт возьми! Ты знаешь, как заставить человека проснуться! – воскликнул Ван-Ин, вместе с Версавелом направляясь в 204-й кабинет.

– Ты не единственный, кого сегодня утром заставили проснуться, – сообщил Версавел. – Половину города поставили на уши. Главному специальному уполномоченному трижды за сегодняшнее утро звонил мэр. Сегодня вечером городской муниципалитет собирается созвать экстренное совещание.

– Насколько серьезно пострадал памятник?

– Все не так страшно, как может показаться на первый взгляд, – ответил Версавел. – По словам Блейарта, памятник упал и раскололся на три части.

– Кто-нибудь видел, как это произошло? – спросил Ван-Ин.

– А ты как думаешь?

– Прости. Это был глупый вопрос, – виновато глядя на Версавела, признал Ван-Ин.

«Да перестань ты, наконец, извиняться», – хотел сказать Версавел, но счел за лучшее промолчать.

Ван-Ин сел за свой стол и закурил.

– В кофеварке есть кофе? – спросил комиссар.

Покачав головой, Версавел подошел к подоконнику, на котором стояла кофеварка, налил в нее воды и стал ждать, когда приготовится кофе.

– Мой первый взрыв, мое первое настоящее дело, – мечтательным тоном проговорил комиссар. – Теперь я понял, зачем я живу. Чтобы это увидеть.

– Неужели ты раньше никогда не сталкивался со взрывами? – с удивлением глядя на комиссара, спросил Версавел. – А как же теракт 1967 года?

– В 1967-м я еще учился в школе, Гвидо, – ответил Ван-Ин и мысленно перенесся в то время. Золотые шестидесятые… Время свободы и разнузданности…

– Но ты в то время жил в Брюгге, не так ли? – не отставал сержант.

– Да. Но я даже не сразу понял, что ты имеешь в виду. Ты говоришь о взрыве здания суда на Бург-сквер?

– Да, – кивнул Версавел. – Я имел в виду именно этот взрыв.

Он подошел к своему письменному столу и достал из верхнего ящика железную коробку с рафинадом и две кружки.