Убийцы Российской Империи. Тайные пружины революции 1917

Здесь, конечно, больше автобиографических подробностей, но в очерке по идеологии „Русского автономного масонства“, принадлежавшем перу того же Астромова, содержатся общие положения, программа и методы борьбы за достижение поставленных целей. Об одном из методов стоит сказать особо строками из очерка: „Буква Т, помещенная в пятиконечной звезде (пентаграмме), означает плодотворный труд, терпение, сопутствующее труду, а иногда и террор против врагов, когда приходится бороться за осуществление своих пяти заповедей“. Так что благости у масонов тоже не приходилось занимать, да и понятие орден присуще, как правило, воинствующим сообществам.

Сомнительна истинность и всех „пяти заповедей“ масонства для каждого из его членов, поскольку в разное время их исповедовали совершенно разные люди: Александр Радищев, Михаил Ломоносов, Павел Пестель, Петр I, — разве могли все они объединиться в единой борьбе за звание „гражданина мира“, за равенство в воспитании и образовании, за добровольный отказ от всяческих привилегий, за бесклассовое общество и братство всех народов, за уничтожение эксплуатации человека человеком? Фарисейства и лицемерия у масонов было, пожалуй, не меньше, чем у кадетов, бундовцев, эсеров. Привлекательные лозунги этой организации использовались различными политиками и политиканами для того же, что и другие обманные призывы, — борьбы за власть… с властью. Впрочем, масонство объединяло в себе различные политические группировки и течения, в том числе и вышеперечисленные.

Исследование очерка Астромова дает повод для размышлений отнюдь не в пользу масонства. Действительно, среди русских людей, входивших в эту организацию, было немало честных, энергичных, отчаянных до неистовства деятелей. Взять того же Михаилу Ломоносова, страстно жаждавшего образования для всех крестьянских детей и, кто знает, быть может, надеявшегося с помощью „братьев“-масонов, ратовавших на словах за уничтожение привилегий и сословий, добиться осуществления этой мечты. Заслуживает безусловного уважения Александр Радищев, сотворивший великий гражданский подвиг в соответствии с клятвой, которую давал духовному братству. Но вот Петр І. Насколько значительный, настолько и жестокий монарх. Правда, иногда мы совершаем великую ошибку, пытаясь оценивать поступки исторических лиц с позиций нынешнего дня, соизмерять их психологию, мораль, нравы со всеми современными обычаями и установками, накладывать наши условия и законы на обстоятельства и требования тех дней. То было другое время. Там была иная жизнь. И все же как-то уж очень затруднительно говорить о нравственности, а тем более высокой, относительно многих деяний Петра І, на словах исповедовавшего масонские заповеди. Если взять только одну заповедь — о привилегиях. Да, „Великий“ вел здесь борьбу, но не за их ликвидацию, а за утверждение, и в первую очередь — царских привилегий, и в первую очередь — на власть. В этой жестокой борьбе он не щадил ни чужих, ни своих. В этой борьбе он стал, по сути дела, сыноубийцей. Ему мы, так уж выходит, прощаем этот страшный грех — мучения, пытки и казнь сына, наследника Алексея Петровича, что не только прервало династическую романовскую линию, не только привело на трон далекую от государственных дел чужеземку, но и ввергло Россию в долгую, тяжелую правительственную смуту. В нем-то, Петре Великом, и других ему подобных „жрецах“ благородной бескорыстной альтруистки Астреи, богини справедливости и мудрости, в их нравственной непоследовательности (а может — безнравственной последовательности!) и заложена сермяжная ложь святой масонской ложи. Верхушке тайного ордена ничто не мешало совмещать призывы к равноправию с жестокими повадками крепостников-помещиков, заводовладельцев, банкиров и просто богатых бездельников, паразитирующих на чужой вере и на чужом труде.