Убик

– Мы живем в безжалостном мире, – сказал Джо, забирая деньги. – Здесь человек человеку волк…

– Мистер Хэммонд просил передать еще одно сообщение, – сказал фон Фогельзанг. – Корабль будет в Цюрихе через два часа. Приблизительно.

– Великолепно, – сказал Джо.

– Чтобы предоставить вам достаточно времени на совещание с Эллой Рансайтер, мистер Хэммонд пришлет корабль непосредственно к мораториуму. В связи с этим мистер Хэммонд предложил мне забрать вас с собой. Мой трансформер припаркован на крыше отеля.

– Так сказал Эл Хэммонд? Что я должен вернуться в мораториум с вами?

– Совершенно верно.

– Высокий сутуловатый негр лет тридцати? Передние зубы золотые, с рисунком, слева направо: черви, трефы, бубны…

– Тот самый человек, с которым вы вчера вместе были в мораториуме.

– А были ли на нем зеленые вельветовые штаны, серые гольфы, короткая куртка из барсучьего меха и лакированные туфли?

– Этого я видеть не мог, потому что на экране видеофона было только лицо.

– Он не произносил каких-нибудь кодовых слов, чтобы я знал, что имею дело именно с ним?

– Я не понимаю, в чем ваши затруднения, мистер Чип, – сказал хозяин мораториума, с трудом сдерживая раздражение. – Человек, разговаривавший со мной, – это тот же самый человек, который был вчера с вами.

– Я не могу рисковать, отправляясь с вами на вашем трансформере, – сказал Джо. – А вдруг вас подослал Холлис? Ведь именно Холлис убил Рансайтера.

С остекленевшими глазами, фон Фогельзанг спросил:

– Вы проинформировали Объединение Предупреждающих Организаций?

– Проинформируем в свое время. Пока мы должны соблюдать крайнюю осторожность. Холлис уже пытался убить нас – там, на Луне.

– Тогда вам нужна охрана, – сказал фон Фогельзанг. – Позвоните в полицию, они выделят телохранителя, я вам настоятельно советую это сделать…

– Я же сказал – мой фон неисправен. В нем голос мистера Рансайтера. Именно поэтому никто не может до меня дозвониться.

– Не может быть… – фон Фогельзанг обогнул Джо и покатился к видеофону. – Я могу послушать? – Он поднял трубку и вопросительно посмотрел на Джо.

– Один поскред, – сказал Джо.

Раздраженно сунув руку в карман, владелец мораториума извлек горсть монет, несколько из них подал Джо и покачал головой в летном пурпурном шлеме.

– Столько здесь стоит чашечка кофе, – сказал Джо. – И хорошо, что не больше. – Он вспомнил, что давным-давно не ел и что в таком вот виде должен встретиться с Эллой. Лучше принять амфетамин, подумал он, наверное, это здесь бесплатно…

– Ничего не слышно, – сказал фон Фогельзанг. – Ничего абсолютно. Нет даже сигнала. Только какие-то помехи, но очень слабые – как будто на огромном расстоянии. – Он протянул трубку Джо. Джо взял ее и стал слушать.

Далекие статические разряды. За тысячи миль отсюда. Жутко. Так же жутко, как и голос Рансайтера – если только он действительно был.

– Придется вернуть вам ваш поскред, – сказал Джо, опуская трубку.

– Это не имеет значения, – сказал фон Фогельзанг.

– Но вы же не услышали голоса.

– Давайте вернемся в мораториум. Как нам рекомендовал сделать мистер Хэммонд.

– Мистер Хэммонд – мой подчиненный. Это я формирую политику фирмы. И я считаю, что мне следует вернуться в Нью-Йорк немедленно, до беседы с Эллой, потому что составление рапорта Объединению – более важное дело. Когда вы разговаривали с Хэммондом, не сказал ли он: Цюрих покинули все инерциалы или нет?

– Все, за исключением девушки, проведшей ночь в этом отеле с вами, – сказал фон Фогельзанг, в недоумении озираясь. – Но… где же она? Ее здесь нет?

– Какой девушки? – похолодел Джо.

– Мистер Хэммонд не сообщил мне ее имени. Он был уверен, что вы знаете. Кроме того, упоминание имени в данных обстоятельствах было бы нетактичным…

– Здесь никого не было, – сказал Джо. Кто это был, Пат или Венди, в панике думал он. Господи, сделай так, чтобы это была Пат…

– В шкафу, – сказал фон Фогельзанг.

– Что?

– Попробуйте заглянуть туда. В этих дорогих апартаментах огромные стенные шкафы…

Джо нажал кнопку, и пружинный механизм распахнул дверцу шкафа.

На полу, свернувшись калачиком, лежало маленькое тельце. Высохшее, мумифицированное, прикрытое истлевшими клочьями одежды. Спутанные черные волосы прикрывали лицо. Оно такое маленькое, в ужасе подумал Джо, что не может принадлежать взрослому человеку. Наклонившись, он перевернул мумию. С шелестом, будто были бумажными, скрюченные конечности распрямились. Волосы продолжали прикрывать лицо, и Джо замер, не имея мужества посмотреть наконец, кто перед ним.

– Это старые останки, – сказал фон Фогельзанг. – Совершенно обезвоженные. Будто лежат здесь целый век. Я спущусь вниз и сообщу управляющему.

– Невозможно, чтобы это была взрослая женщина, – убеждая себя, сказал Джо. – Какой-то ребенок. Не Пат и не Венди… – Такое впечатление, что труп сушили в печи для обжига кирпича. Под воздействием высокой температуры в течение долгого времени… Это взрыв, подумал Джо. Термическая волна от взрыва бомбы…

Джо откинул волосы и молча вгляделся в маленькое, сморщенное, потемневшее от жара лицо. Он узнал, кто это. С трудом, но узнал.

Венди Райт.