Убик

— Пора проводить тестирование, — тихо шепнул он Кэлюмайну. — Подавай сигнал.

Кэлюмайн кивнул в знак того, что понял, и исчез в соседней комнате вместе с Клемом Гейнсом. Чуть погодя он вернулся, волоча позади себя аппарат Крофтс-Гаррисона — яйцо на колесиках со свернутыми кабелями к датчикам и несколькими рядами приборов. Им уже очень давно не пользовались. Состав группы был стабильным. До сегодняшнего вечера.

«Зато сегодня, — подумал Пит, — все переменилось. У нас теперь два новых члена группы, один из которых — величина неизвестная, другой — скрытый противник, с которым нужно бороться всеми имеющимися у нас средствами». И он понимал также и то, что борьба эта будет носить для него сугубо личный характер, так как именно он оспаривал права на Беркли. Лакмен, окопавшись в «Клермон-отеле» в Беркли, теперь проживал в собственном уделе Пита. Что могло быть для него обиднее! Он бросил взгляд в сторону Лакмена, тот в свою очередь смерил взглядом Пита. Никто из них не обмолвился ни словом. Говорить им было просто не о чем.

— ЭЭГ, — произнес Лакмен, едва завидев аппарат Крофтс-Гаррисона. Какая-то странная, чуть искривленная улыбка возникла на его лице. — А почему бы и нет? — Он повернулся к своей жене: — Мы не станем возражать, правда? — С этими словами он протянул руку, и Кэлюмайн плотно прикрепил анодный шлейф к надлежащему месту на его руке. — У меня вы не обнаружите ни малейших телепатических способностей, — сказал Лакмен, когда к его виску был прикреплен катодный вывод, и все так же продолжал улыбаться.

Прошло несколько секунд. Водящий, Билл Кэлюмайн, вытащил из аппарата узкую ленточку, мельком взглянул на нее, затем передал Питу.

Вместе они более тщательно осмотрели записанные на ней кривые, беззвучно, одними взглядами совещаясь между собой.

«Телепатическая деятельность в мозгу отсутствует, — так решил Пит, — во всяком случае, в данный момент. Она может возникнуть потом и снова пропасть. Так частенько бывает. Однако, черт побери, мы не в состоянии на законных основаниях отказать Лакмену в его праве занять место у Стола, исходя из результатов данного теста. Что очень плохо», — подумал он и вернул ленточку Кэлюмайну, а тот, в свою очередь, передал ее Стю Марксу и Сильванусу Энгсту.

— Все в порядке? — добродушно спросил Лакмен. Он, казалось, был полностью в себе уверен. А почему бы и нет? Это им следовало беспокоиться, а не ему. И Лакмен со всей очевидностью понимал это.

— Мистер Лакмен, — хрипло начал Уолт Ремингтон, — это я несу персональную ответственность за то, что вы получили возможность внедриться в «Красавицу-Чернобурку».

— О, Ремингтон, — Лакмен протянул руку, но Уолт не обратил на нее внимания, — не стоит себя винить в этом. Рано или поздно я все равно появился бы в этой комнате.

— Тут уж ничего не поделать, мистер Ремингтон, — заговорила Дотти Лакмен. — Не ругайте себя. Мой муж может вступить в любую группу, какую пожелает. — Глаза ее гордо сияли.

— Что я, — проворчал Лакмен, — чудовище какое-то? Я играю честно. Никто никогда не обвинял меня в жульничестве. Я играю так же, как и вы все — для того, чтобы выиграть. — Он обвел взглядом всех по очереди, одного за другим, ожидая ответа. Тем не менее внешне он не выказывал признаков особого беспокойства. Очевидно, это был простой формальный вопрос. Да Лакмен и не ожидал перемены в их чувствах по отношению к себе и, вполне возможно, даже и не хотел ее.

— У нас такое ощущение, мистер Лакмен, — сказал Пит, — что вам уже принадлежит здесь нечто большее, чем просто ваш один удел. Игра эта была придумана не в качестве средства достижения экономической монополии, и вам это прекрасно известно. — Он замолчал, потому что уж очень четко выразил словами свою мысль. Остальные члены группы кивками выразили свое с ним согласие.

— Вот что я вам скажу, — начал Лакмен. — Больше всего меня в жизни радует, когда все вокруг меня довольны. Я не вижу никаких причин для подозрения, тем более — враждебности. Может быть, вы просто не ощущаете особой уверенности в своих собственных способностях. Возможно, именно в этом вся загвоздка. В любом случае, как вы относитесь вот к такому моему предложению? За каждый удел, который я выиграю в Калифорнии… — Он сделал паузу, наслаждаясь охватившим всю группу напряженным ожиданием, — …я передаю группе права владения на эквивалентный удел в каком-нибудь другом штате. Таким образом, что бы с вами ни произошло, вы все остаетесь, как и прежде, Поручителями… может быть, не здесь, на Побережье, но где-то в ином месте. — Он ухмыльнулся, обнажив зубы столь правильной формы, что Питу Гардену, по крайней мере, они показались явно искусственными.

— Спасибо, — холодно произнесла Фрэйя. Больше никто не стал говорить.

Пит задумался. Не означают ли эти слова прямое оскорбление им всем? Или Лакмен в самом деле искренен в своих намерениях? Неужели его мышление находится на столь примитивном уровне, неужели у него столь наивное отношение к чувствам других людей?

Отворилась дверь, и в комнату вошел вуг.