Убик

В жилой комнате ощущался слабый запах горелого жира — аромат, с которым он не сталкивался со времени своего детства. Заглянув на кухню, он обнаружил причину этого запаха. Автокухарка сместилась во времени, превратившись в старинную газовую плиту фирмы «Бак» с забитыми горелками, с покоробленной, плохо закрывающейся дверцей духовки. Какое-то время он тупо смотрел на этот старый, изрядно подержанный агрегат, потом заметил, что подобная метаморфоза произошла со всем кухонным оборудованием. Аппарат, поставляющий газету на дом, исчез совершенно. Тостер рассыпался и превратился в причудливое, отвратительного вида устройство, которое уже нельзя было использовать по назначению. Холодильник превратился в огромную, питающуюся от сети машину, — реликвию, вынырнувшую бог знает из какого отдаленного прошлого. Эта модель была еще древнее того старого барахла производства «Дженерал Электрик», что показывалось в телерекламе. Менее всего изменилась кофеварка, и изменение это произошло в лучшую сторону: теперь на ней не было отверстия для монеты и ею можно было пользоваться бесплатно. То же самое произошло, как он отметил, со всеми остальными кухонными принадлежностями. Во всяком случае, с теми, что остались на местах. Так же, как газетный аппарат, исчезло устройство для ликвидации мусора. Он попытался вспомнить, какими же еще принадлежностями он располагал, но воспоминание о них уже стало делаться туманным; он оставил это занятие и вернулся в гостиную.

Телевизор отбросило во времени далеко; теперь перед глазами Джо стоял старинный радиоприемник фирмы «Этуотер-Кент» в корпусе из темного дерева с диапазонами длинных, средних и коротких волн. Он обнаружил антенну и провод заземления.

— Господи помилуй! — недовольно проговорил он.

Но почему телевизор не превратился просто-напросто в беспорядочную груду пластиковых и металлических деталей? Ведь он был собран из них, а не из древнего радиоприемника. Телеприемник был формой, вставшей на место других форм; формы поочередно следовали друг за другом как кадры на кинопленке.

«В любом предмете, — размышлял Джо, — должны жить в каком-то остаточном виде его предшествующие формы. Прошлое — хотя и скрытое под поверхностью, затаившееся — продолжает существовать и может выявить себя на свет божий, как только наросты последующих форм исчезнут каким-либо образом. Мужчина не содержит в себе юношу, — думал Джо, — но всех предшествующих мужчин. А история насчитывает столько тысячелетий…

Обезвоженные останки Венды. Тут тоже проявилась нормально функционирующая преемственность формы. Последняя форма подошла к концу, к исходу, и за ней — никакой новой формы, никакой следующей фазы, ничего того, что мы называем развитием. На этом, наверное, и основана старость — отсутствие новых форм, ведущее к деградации и огрублению. Разве что в этом случае все произошло неожиданно, в течение нескольких часов.

Но разве еще Платон7 не утверждал, что есть некий внутренний элемент, неподверженный распаду? Это древний дуализм, согласно которому тело и душа были разными элементами. Тело пришло к концу, как в случае с Вендой, и душа вырвалась из него, как птица из клетки, направляясь в какое-то другое место. Возможно, — подумал он, — чтобы возродиться заново, согласно тому, что говорит тибетская книга мертвых. Господи, — думал он, — я надеюсь, что это правда. Должны же мы когда-нибудь встретиться снова? Как в «Винни-Пухе»: существует другая часть леса, в которой мальчик и его медвежонок всегда смогут играть вместе… Это неуничтожаемая категория, — решил он. — Так же, как все мы. В какой-то момент любой из нас вдруг обнаружит себя вместе со своим медвежонком в новом, более светлом, более устойчивом мире».

Из чистого интереса он включил доисторический приемник. Желтая целлулоидная панель осветилась, динамик громко забормотал, а потом сквозь свист и помехи пробилась какая-то станция.

— Сейчас в программе: «Семья Пеппера Янга», — объявил диктор. Послышалось бульканье органной музыки. — Программа подготовлена фирмой, производящей мыло «Кэмэй», — мыло для прелестных женщин. Вчера Пеппер узнал, что его длившаяся вот уже несколько месяцев работа подошла к неожиданному концу, в связи с…

В этот момент Джо включил радио.

«Мыльная опера» до начала второй мировой войны, — изумленно подумал он. — Ну что ж, это вполне согласуется со смещением во времени явлений, характерных для этого мира, заменяемого квази-миром, если так можно выразиться».

Осматривая комнату, он заметил кофейный столик со стеклянной крышкой и ножками в стиле барокко. На нем лежал номер журнала «Либерти», также относящийся к временам до второй мировой. В нем был помещен очередной фрагмент научно-фантастической повести «Ночная молния», описывающей грядущую атомную войну. Он бессмысленно перелистал страницы журнала, а потом принялся осматривать комнату в поисках остальных перемен, которые в ней произошли.

Место твердого бесцветного пола заняли широкие доски из мягкого дерева. Посреди комнаты лежал выцветший турецкий ковер, набитый пылью, скопившейся за годы.