Убик

— Я хочу вернуть себе Беркли, — не унимался Пит. — Я намерен проследить сделку и вернуть себе Беркли, даже если взамен придется отдать весь Приморский округ. И одновременно с этим постараюсь не упустить случая нанести тебе поражение в Игре. Остерегайся, как бы не пришлось тебе расстаться со всем, чем ты сейчас располагаешь — вне зависимости от того, кто будет твоей партнершей.

Он с яростью отключил видеофон. Экран погас.

Как это Уолт смог допустить такое? Передать права владения кому-то не из их группы, кому-то с Востока?

«Мне нужно выяснить, кого представляет Ассоциация Пендлтона в такой сделке, как эта», — решил про себя Пит.

У него было предчувствие, горькое и зловещее, что ему известно, кого.

3

Джером Лакмен из Нью-Йорка проснулся в прекрасном расположении духа, потому что — мысль эта мелькнула у него в голове в момент пробуждения — сегодня наконец-то ему впервые за всю его жизнь принадлежит Беркли в Калифорнии. При посредничестве Ассоциации Мэтта Пендлтона ему все-таки удалось заполучить лакомый кусок недвижимости в Калифорнии, и это означало, что теперь он имеет полное право принять участие в Игре группы «Красавица-Чернобурка», которая каждый вечер велась в Кармеле. А Кармел — почти такой же прелестный город, как и Беркли.

— Сид, — позвал он, — зайди ко мне в кабинет.

Лакмен откинулся на спинку кресла, попыхивая после завтрака изысканной мексиканской сигаретой.

Его секретарь, простой Обыватель Сид Моск, приоткрыл дверь кабинета и просунул внутрь голову.

— Слушаю, мистер Лакмен.

— Ну-ка, приведи ко мне этого прекога, — сказал Лакмен. — Я в конце концов, нашел для него дело.

И не без пользы для себя, подумал Лакмен, что оправдывает риск отлучения от Игры. Как это его там зовут? Дэйв Матро, что-то вроде этого. У Лакмена были весьма смутные воспоминания о содержании беседы с прекогом, но человеку его положения приходится встречаться ежедневно с множеством самых разных людей. Ведь город Нью-Йорк был весьма многолюдным местом, в нем было почти пятнадцать тысяч душ. И многие из них были детьми, то есть родились совсем недавно.

— Устрой так, чтобы он вошел сюда через черный ход, — распорядился Лакмен. — Я не хочу, чтобы кто-нибудь видел его.

Ему необходимо было тщательно следить за своей репутацией. А ситуация складывалась весьма щекотливая.

Было, разумеется, противозаконным приводить на Игру лиц с экстрасенсорными способностями, так называемых ЭКСов. Привлечение их, по духу и букве правил Игры, представляло из себя одну из форм жульничества, мошенничества простого и ничем не прикрытого. В течение многих лет большинство групп подстраховывалось, снимая ЭЭГ — электроэнцефалограммы мыслительной деятельности всех участников Игры, но со временем это стало практиковаться все реже и реже. Лакмен, во всяком случае, на это надеялся. На Востоке это определенно уже вышло из употребления, так как все ЭКСы были известны наперечет, а Восток был законодателем моды для всей страны. Разве не так?

Один из котов Лакмена, серый с белыми полосами короткошерстный самец, прыгнул к нему на письменный стол. Он рассеянно почесал коту подбородок, погрузившись в собственные мысли. «Если мне не удастся внедрить этого прекона в группу «Красавица-Чернобурка», тогда сам туда отправлюсь». Он, правда, вот уже год, если не больше, не принимал участия в Игре, но ведь был же самым лучшим из всех здешних игроков. Каким образом в противном случае он сумел стать Поручителем всего Большого Нью-Йорка? А в те дни здесь было очень сильное соперничество. И всех своих соперников Лакмен сам, без посторонней помощи сделал Обывателями.

«Нет никого, кто мог бы превзойти меня в Блефе», — с гордостью отметил про себя Лакмен. И все это знают. И все же, вместе с прекогом… Так будет наверняка, поскольку, хоть и был он специалистом по части блефа, ему не очень-то нравилось играть. Сама по себе игра не доставляла ему ни малейшего удовольствия. Он играл для того, чтобы выиграть.

Он, например, отправил попросту в небытие такого великого игрока, как Джо Шиллинг. Сейчас Джо заведует небольшим магазинчиком по продаже старых грампластинок в Нью-Мексико. Его карьера в качестве игрока завершилась.

— Помнишь, как я обыграл Джо Шиллинга? — произнес он, обращаясь к Сиду. — Та последняя игра до сих пор не выходит у меня из памяти, каждая мельчайшая подробность. Джо выбросил на костях «пятерку» и вытащил карту из пятой колоды. Долго он смотрел на нее, даже слишком долго. Вот тогда-то я и понял, что он вознамерился блефовать. В конце концов он передвинул свою фишку вперед на восемь квадратов. Это выводило его на позицию полного выигрыша. Да будет тебе известно, он унаследовал от покойного дяди сто пятьдесят тысяч долларов. Так вот, он и поставил на кон все эти деньги, а я вот поглядел на это… У самого Лакмена, наверное, была своя, пусть и небольшая, телепатическая способность, потому что почудилось ему, что он на самом деле читал мысли Джо Шиллинга. Он был абсолютно уверен в том, что Джо вытащил «шестерку», и потому его ход на восемь квадратов вперед был чистейшим блефом.