Убик

— Это — честный результат, — чуть слышно шепнула Мэри-Энн.

— Значит, вам начинать Игру, — согласился Пит. Ему наконец удалось справиться с охватившим его волнением. Во всяком случае голос его был спокоен.

— Хорошо, — сказал его двойник и смерил Пита насмешливым взглядом. — Тогда мы перенесем место нашей встречи с Земли на Титан. Мы надеемся на то, что вы, земляне, не станете против этого возражать.

— Что такое? — возмутился Джо Шиллинг. — Обождите! — Но процесс телепортации уже начался. Изменить что-либо было уже невозможно.

Очертания всего, что было в комнате, задрожали и окутались легкой дымкой. Двойники, которые сидели против них, как показалось Питу, начали обретать какую-то расплывчатую, искаженную форму. «Как будто, — подумал он, — их материальное воплощение больше уже не функционирует надлежащим образом, сбрасывая с себя свою отжившую уродливую внешнюю оболочку».

Его двойник, восседавший непосредственно напротив него, весь как-то перекосился, голова его стала безвольно болтаться, глаза остекленели и потухли, будто покрывшись тонкой, разъедающей органические ткани пленкой. Двойник затрепетал всем телом, а затем весь бок его сверху донизу как бы расползся по швам, и в нем образовалась длинная продольная прореха.

Такой же точно процесс происходил и с остальными дубликатами.

Двойник Пита Гардена задрожал еще сильнее, прямо-таки завибрировал, а затем из этой сплошной прорехи от головы до ног высунулось нечто непонятное, неустойчивое, продолжающее трепетать.

Из трещины в человеческом теле как бы выдавливался находившийся там ранее организм, состоящий из одной протоплазмы, студнеобразный, бесформенный. На свет божий показался вуг в своем подлинном обличье, которому уже не нужна была искусственная оболочка. Он, преодолевая все трудности на своем пути, выбирался на поверхность родной планеты, тускло освещенную серо-желтым сиянием далекого Солнца.

Из каждой отброшенной за ненадобностью человеческой оболочки появился вуг, а сами оболочки закачались, сморщились, а затем их в таком виде одну за другой как бы унесло неуловимым порывом ветра, и они, танцуя, исчезли, потеряв и вес, и цвет, и все остальные свои земные характеристики. В воздухе стали плавать мелкие клочки хлопьев сброшенных оболочек, мельчайшие частицы их стали оседать на поверхность Игрового Стола, и Пит Гарден в ужасе поспешил смахнуть их.

Наконец-то перед людьми Игроки с Титана предстали в их подлинном воплощении. Только теперь начиналась настоящая Большая Игра. Была упразднена фальшивая внешность скопированных вугами землян. В ней уже больше не было никакой необходимости, как не было бы необходимости в скафандрах для вернувшихся на Землю из космоса людей. Ибо Игра теперь велась уже не на Земле.

Они были на Титане.

Пытаясь казаться как можно более спокойным, Пит Гарден объявил:

— Принимать решения за всех нас будет Дэйв Матро, хотя мы все по очереди будем тянуть карты и выполнять прочие обязанности по ходу Игры.

Вуги, как показалось Питу, направляли в их сторону поток мыслей, наполненных ироническим бессмысленным смехом. «Для чего они это делают?» — подумал Пит. Как будто стоило двойникам отбросить свой поддельный внешний облик, как мысленное общение между двумя расами сразу же значительно затруднилось.

— Джо, — обратился он к Шиллингу, — мне хочется, чтобы ты перемещал наши фишки.

— О'кей, — согласился Джо Шиллинг.

Щупальца серого тумана, холодного и сырого, как будто опутали Игровой Стол, и очертания вугов напротив них стали неясными и неопределенными. Даже физически обитатели Титана максимально ушли в себя, как бы не желая допускать ни малейшего контакта с землянами. И вовсе не из-за испытываемой к землянам враждебности. Это отчуждение, казалось, было совершенно непроизвольным.

«Наверное, — подумалось Питу, — все с самого начала шло к этой финальной схватке с вугами. Это было абсолютно предопределенным исходом изначальной встречи двух наших культур». И теперь он испытывал только грусть и опустошенность. И еще большую, чем когда-либо решимость выиграть у противника на его же собственной территории.

«Тяните карту», — провозгласили вуги, и их мысли так смешались, как будто всей группе людей теперь в Игре противостоял один-единственный вуг. Один огромный инертный организм, расположившийся напротив них, древний и медлительный в своих действиях, но бесконечно решительный.

И мудрый.

Пит Гарден ненавидел его. Ненавидел и боялся.

— Они начинают, — сказала вслух Мэри-Энн, — оказывать телекинетическое воздействие на колоду карт!

— Ну и пусть, — сказал Пит. — Старайся только быть повнимательнее и пососредоточеннее. — Сам он ощущал чудовищную, непреодолимую усталость. «Неужели мы уже проиграли?» — такой вопрос не выходил у него из ума. Похоже на то. У него было ощущение, что они играют уже бесконечно долго. И, тем не менее, они едва только вступили в Игру.

Протянув руку, Билл Кэлюмайн взял карту.

— Не смотри на нее, — предупредил его Пит.

— Я понимаю, — раздраженно ответил ему Билл Кэлюмайн и, не заглядывая на лицевую сторону карты, передвинул ее Дэйву Матро.