Убик

— Там что-то отзывается в проводах. — Ранкитер остановился, тяжело дыша. — Вместо Эллы. Черт бы побрал и вас, и все ваши хитрые штучки. Таких вещей не должно быть. И что это вообще значит? — Теперь он шел за хозяином моратория, который направился в сторону помещения 2А. — Если бы я подобным образом руководил своей фирмой…

— Эта особа представилась?

— Да. Он сказал, что его зовут Жорж.

— Это Джори Миллер, — сказал фон Фогельсанг и скривился, явно обеспокоенный. — Мне кажется, он установлен в холодильнике рядом с вашей женой.

— Но мне-то нужна Элла!

— После длительного нахождения друг около друга, — начал объяснять фон Фогельсанг, — временами происходит взаимный осмос, взаимопроникание сознания полуживых. Активность мозга Джори необычайно высока; у вашей же жены — сравнительно низкая. Это вызвало перераспределение протофазонов. Увы, только в одну сторону.

— И вы не можете этому воспрепятствовать? — хрипло спросил Ранкитер. Он до сих пор еще не пришел в себя от потрясения, усталости и злости. — Уберите это нечто из сознания моей жены и верните ее назад. Это ваша обязанность.

— Если такое положение вещей сохранится, — заявил фон Фогельсанг официальным тоном, — ваши деньги будут вам возвращены.

— Зачем мне деньги? К дьяволу деньги! — Они дошли до помещения 2А. Ранкитер неуверенно уселся на свое место; сердце его стучало так сильно, что он едва мог говорить. — Если вы не уберете этого Жоржа из проводов, — выдавил из себя Ранкитер, — я вас по судам затаскаю, я вас разорю.

Повернувшись лицом к гробу, фон Фогельсанг сунул в ухо динамик и энергично заговорил в микрофон:

— Джори, будь воспитанным мальчиком, отключись. — Покосившись в сторону Ранкитера, он объяснил: — Джори умер, когда ему было пятнадцать лет, поэтому в нем столько витальности. Честно говоря, такое уже и раньше случалось, Джори несколько раз появлялся там, где он не должен быть. — Фон Фогельсанг еще раз произнес в микрофон: — Джори, ты ведешь себя невежливо. Мистер Ранкитер прибыл издалека, чтобы побеседовать со своей женой. Не заглушай ее сигналов, Джори, ты ведешь себя отвратительно. — Он замолчал, чтобы выслушать ответ. — Я знаю, что ее сигналы очень слабые. — Какое-то время он слушал, склонившись над гробом и нахмурившись, потом вытащил наушник и поднялся со своего места.

— Что он говорит? — Ранкитер требовал объяснений. — Он уберется, наконец, чтобы я мог побеседовать с женой?

— Джори не виноват, это от него не зависит, — пояснил фон Фогельсанг. — Представьте себе два передатчика, работающие в диапазоне коротких, средних или длинных волн; один расположен недалеко, но мощность его едва достигает пятисот ватт, другой находится гораздо дальше, но работает на той же или примерно на той же частоте. Он обладает мощностью в пять тысяч ватт. Когда настанет ночь…

— Ночь уже настала, — сказал Ранкитер. По крайней мере, для Эллы. А может быть, и для него, если ему не удастся отыскать исчезнувших телепатов, паракинетиков, ясновидящих, медиумов и духовидцев Холлиса. Он потерял свою жену и теперь, в добавок ко всем прочим неприятностям, лишился возможности спросить ее совета.

— Когда мы снова поместим ее в холодильник, — виновато сказал фон Фогельсанг, — мы проследим, чтобы Джори был подальше от нее. В сущности, если вы согласны на несколько более высокую ежемесячную плату, мы можем поместить ее в надежно изолированной камере, стены которой дополнительно выложены слоем тефлона-26, способным поглотить все гетеропсихические воздействия как со стороны Джори, так и любого другого.

— А еще не слишком поздно? — спросил Ранкитер, на мгновение освобождаясь от депрессии, в которую погрузило его это происшествие.

— Ее возвращение возможно. Но только когда Джори и все иные личности, которые проникли в нее, пользуясь ее слабостью, выдохнутся. Она доступна почти для каждого. — Фон Фогельсанг прикусил губу, раздумывая над ситуацией. — Однако, мистер Ранкитер, изоляция может ей не понравиться. Мы не случайно размещаем контейнеры — или гробы, как повсеместно называют их непрофессионалы, — так близко один от другого. Взаимопроникание умственной деятельности дает этим полуживым людям единственную…

— Я попрошу вас сейчас же поместить ее в отдельное помещение, — прервал его Ранкитер. — Лучше, чтобы она пребывала в изоляции, чем не существовала вовсе.

— Она существует, — поправил его фон Фогельсанг. — Она лишь не может вступить в контакт с вами, а это разные вещи.

— Это метафизическая разница, которая не имеет для меня никакого значения, — заявил Ранкитер.

— Я не изолирую, — сказал фон Фогельсанг, — но, пожалуй, вы правы: уже слишком поздно. Джори проник в нее в весьма значительной степени, и, возможно, навсегда. Мне очень жаль.

— Мне тоже, — ехидно сказал Ранкитер.

III