Убик

Вертолет на солнечных батареях с широкой надписью по борту «МОРАТОРИУМ ВОЗЛЮБЛЕННЫХ СОБРАТЬЕВ» ожидал у кромки космодрома Цюриха. Рядом с ним стоял похожий на жука человек в европейском костюме: схваченной красным шарфом твидовой тоге, тапочках и пурпурном поясе. Вытянув руку в перчатке, он направился к сошедшему с трапа Джо Чипу.

– Вижу, что путешествие не изобиловало радостными событиями, – сказал Фогельзанг, обменявшись с Джо кратким рукопожатием. – Могут ли мои люди подняться на борт вашего замечательного корабля и…

– Да, – ответил Джо. – Пусть поднимаются и заберут его.

Засунув руки в карманы, он мрачно побрел в сторону кафе.

«Пошла обычная рутина, – подумал Джо. – Мы ускользнули от Холлиса, вернулись на Землю. Нам повезло. Теперь начинается новый этап. И от нас мало что зависит».

– Пять центов, пожалуйста, – сказала дверь кафе.

Джо подождал, пока кто-нибудь не выйдет, и скользнул внутрь, пропустив почтенную пару. Сел к стойке и, сгорбившись, принялся изучать меню.

– Кофе, – сказал наконец Джо.

– Сливки, сахар? – поинтересовался динамик.

– Сливки и сахар.

Из маленького окошечка выдвинулась чашка кофе, два завернутых в бумагу кусочка сахара и пакетик со сливками.

– Одну международную кредитку, пожалуйста, – произнес динамик.

– Запишите на счет Глена Ранситера, Корпорация Ранситера, Нью-Йорк.

– Вставьте, пожалуйста, кредитную карточку.

– Я уже пять лет не пользуюсь кредитной карточкой. Вначале нужно выплатить…

– Тогда одну кредитку. – Из динамика послышалось зловещее тиканье. – Иначе через десять секунд я вызываю полицию.

Джо заплатил, и тиканье прекратилось.

– Тоже еще, посетитель! – огрызнулся напоследок динамик.

– Однажды, – с ненавистью произнес Джо, – люди вроде меня восстанут, и тирании бездушных машин придет конец. Вернутся простые человеческие ценности: теплота, отзывчивость, и человек, прошедший через такие испытания, как я, которому действительно нужна чашечка горячего кофе, просто чтобы прийти в себя, получит ее независимо от того, есть у него кредитка или нет. – Он взял пакетик со сливками и тут же брезгливо отодвинул его в сторону. – Кстати, ваши сливки, молоко или что это было – давно прокисли.

Динамик молчал.

– Давайте делайте что-нибудь! – сказал Джо. – Когда речь шла о деньгах, вас трудно было остановить.

Платная дверь кафе распахнулась, и вошел Эл Хаммонд.

– Ранситера уже погрузили на вертолет. Спрашивают, полетишь ли ты.

– Посмотри на эти сливки, – сказал Джо, поднимая пакетик. Жидкость превратилась в прилипшие к стенкам комки. – Вот это подают за одну кредитку в технологически развитом и современнейшем городе мира. Я не уйду отсюда, пока они не заменят сливки или не вернут деньги.

Эл Хаммонд положил руку ему на плечо и внимательно на него посмотрел:

– В чем дело, Джо?

– Вначале – сигарета, затем устаревший на два года телефонный справочник в корабле. Сейчас мне подают недельной давности сливки. Я не понимаю, Эл.

– Пей без сливок, – посоветовал Эл Хаммонд. – И давай иди к вертолету, Ранситера надо срочно отправлять в мораториум. Мы подождем тебя на корабле. Потом заедем в ближайшее представительство Общества и напишем подробный рапорт.

Джо поднял чашку и увидел, что кофе холодный, густой и старый. На поверхности плавала плесень. Он с отвращением отставил чашку. «Что происходит? Что-то со мной случилось».

Неожиданно отвращение перешло в неясный, жуткий страх.

– Пойдем, Джо, – Эл Хаммонд сжал его плечо. – Забудь про кофе, это ерунда, сейчас главное доставить Ранситера в…

– Ты знаешь, кто дал мне эту кредитку? – спросил Джо. – Пат Конли. И я тут же сделал то, что всегда делаю с деньгами, – выбросил на ветер. На прошлогоднюю чашку кофе… Поедешь со мной в мораториум? Мне нужна поддержка, особенно при разговоре с Эллой. Может, свалим все на Ранситера? Скажем, что решение о полете на Луну он принял единолично. Собственно, так и было. А может, придумаем что-нибудь? Мол, корабль разбился или Ранситер просто умер, а?

– Ранситер все равно с ней свяжется, – сказал Эл. – Так что лучше говорить правду.

Они вышли из кафе и направились к вертолету Мораториума Возлюбленных Собратьев.

– А может, пусть Ранситер сам ей скажет? – предложил Джо, когда они поднялись на борт. – А что? Он же решил лететь на Луну? Вот пусть и говорит. К тому же он привык с ней общаться.

– Вы готовы, джентльмены? – спросил Фогельзанг, занимая место в кабине. – Не пришло ли время направить наши скорбные стопы к последнему пристанищу мистера Ранситера?

– Валяйте, – бросил Эл Хаммонд.

Как только вертолет оторвался от Земли, владелец мораториума нажал на кнопку, и из доброго десятка динамиков, натыканных по всему салону, полились звуки бетховенской Missa Solemnis.

– А знаешь, что Тосканини всегда пел со своим хором, когда дирижировал? – спросил Джо. – В «Травиате» можно слышать его голос во время арии «Sempore Libera».

– Нет, не знаю, – ответил Эл, глядя на ровные, однообразные монолитные строения Цюриха, торжественно проплывающие внизу.

– Libera me, Domine, – прошептал Джо.

– Что-что?

– Смилуйся надо мной, Господи. Это же общеизвестно.

– С чего ты об этом подумал?