Убить Александра

Недавно Клеточников рассказал ему, что Берг, по приказу генерала Муравьева, снова достал из архива дела по организации «Земля и воля».

– Я работал с этими делами, Саша, – сказал Клеточников.

– Но дела старые. «Земли и воли» уже нет.

– Но есть люди, которые были участниками организации тогда, а ныне состоят в «Народной воле».

– Думаешь, они смогут работать со старыми списками?

– А почему нет? Поэтому я и вытащил из дел ряд листов.

– Вытащил? А этого никто не заметит?

– Думаю, что нет. Хотя кто знает? Но все равно это спасет наших товарищей.

– Что ты сделал с листами?

– Уничтожил.

– Как?

– Швырнул их в камин…

***

В двери постучали.

– Наконец-то!

Михайлов открыл. Гройзман вошел в квартиру.

– Саша, ты вызвал меня по срочному делу?

– Да. Потому даже не соблюдал осторожность. Пусть шпики доложат, что ты заходил ко мне. Это сейчас не важно.

– Что-то случилось?

– Да. Берг вызвал сюда агента, который тогда сдал всех членов Исполнительного Комитета «Черного передела».

– Это когда у них накрыли две типографии?

– Да. И ныне этот агент в Петербурге.

– Он пришел за нами. Его имя?

– Я не знаю его имени. «Игла» – вот его главное прозвище.

– «Игла»? И что нам дает его кличка в Третьем отделении?

– Мой человек узнал не только его кличку, но и отметку о его последнем месте работы. Харьков. Императорский университет. Нужно узнать, сколько у нас есть людей из Харькова. Это сузит поиски.

– А среди кого искать?

– Среди групп, я думаю.

– Но среди каких групп? Среди вассальных или среди союзников17?

– Нужно искать среди союзников. В первую очередь среди них. И медлить с этим не стоит. «Игла» может проникнуть и в боевую группу. А тогда он будет знать все наши планы.

– Я займусь этим сразу.

Когда Гройзман ушел Михайлов взял чистый лист бумаги и стал чертить прямоугольники, помечая каждый из них латинской буквой. Печальный опыт «Черного передела» заставлял задуматься.

***

Он много работал именно над структурой «Народной воли». Это должна быть тайная и хорошо законспирированная организация. Потому Михайлов выдвинул такую формулу: «организация – централизация – тайна».

Высшая власть в «Народной воле» принадлежала Собранию, которое избирало Исполнительный Комитет. Там были только многократно проверенные люди. Но и Комитет нужно было контролировать. Михайлов знал, что такое неограниченная власть и к чему это может привести. Потому и была создана администрация, которая контролировала Комитет и печатные издания организации.

Комитет и администрация руководили группами как боевыми, так и общереволюционными. И вот на этом участке Третье отделение могло внедрять своих агентов. Особенно в состав групп союзников и в так называемые временные боевые группы…

***

Петербург.

Квартира Гройзмана.

3 апреля, 1879 год.

Николай Гройзман собрал у себя троих членов администрации «Народной воли». Он вызвал их через эстафету, по экстренному делу, что отлагательств не терпело. Потому собрались они быстро. Уже через три часа у Гройзмана были молодая Вера Фигнер (Вера Топни-Ножка) и пятидесятилетний Андрей Иванович по прозвищу «Слесарь». Его фамилии Гройзман не знал. Да никто в организации ей не интересовался. Предпочитал он называться Андреем Ивановичем – пусть так и будет.

– По вашему лицу, Николай, я вижу, что-то случилось, – вместо приветствия сказал Андрей Иванович.

– Я надеюсь, что дело срочное, – сказала Вера. – Меня оторвали от важной работы.

– Здравствуйте, товарищи. И собрал я вас по весьма важному делу. Пренебрегать которым нельзя. Потому все иные дела следует оставить. И вас, Андрей Иванович, я вызвал не просто так. А как специалиста.

– Говорите, Николай.

Гройзман начал:

– Дело касается работы Третьего отделения по внедрению агентов в наши ряды.

Слесарь сказал, что это весьма важное дело.

– Но дело в том, что это совсем не новость, Николай. Жандармы давно применяют этот метод работы. Я всегда поддерживал Михайлова в деле создания жесткой структуры нашей организации.

– Я позвал вас не просто обсуждать проблему в общем, товарищи. У меня дело конкретное. К нам забросили агента под псевдонимом Игла.

– Агента? – спросила Вера. – Агента Третьего отделения?

– Именно. И этот агент, возможно, уже работает среди нас в Петербурге.

– Велика важность, – спокойно сказал Андрей Иванович. – Жандармы постоянно засылают агентов. Я таких типов видал перевидал.

– Но это не простой агент. Это Игла.

– Никогда о таком не слыхал.

– А напрасно. Игла тот самый, что «завалил» работу «Черного передела» в 1877 году. И если его вызвали сюда, то они взялись за нас.

Вера и Андрей Иванович переглянулись.

– А откуда сведения? – спросил Андрей Иванович.

– Откуда вы, Николай, знаете, такие тайны Третьего отделения? – спросила Вера.

Гройзман ответил:

– Сведения из надежного источника.

– Кто же этот источник? – спросила Вера.

– Источник тайный и я его не знаю.

– Я поняла, откуда дует ветер. Это информация от Дворника?

«Дворником» называли в организации Александра Михайлова за его любовь к аккуратности и пунктуальности. Он был символом осторожности и неуловимости.