Убить Бенду

– Говоришь ты складно, – нахмурился рыцарь. – Но мы теряем время. Ты сказал: тебя знает полгорода. И никто ничего не заподозрит, уверяешь?

– Ха! – Юлий подошел к лошадиной поилке и, плеснув на лицо воды, растер. – Кто когда видел меня умытым?

Арчибальд поправил перевязь с мечом.

– А ты хитрый малый. Но что ты хочешь для себя?

– Я же говорю: быть вашим оруженосцем.

– Да? Я понял так, что это только трюк, хитрость, чтобы обмануть стражу. А оно вон как. Думаешь, у тебя получится? Ты умеешь ездить верхом, одевать рыцаря в доспех, подносить оружие, готовить, произносить речи, представляя и восхваляя своего господина? Умеешь ходить за лошадьми и чистить оружие, владеешь светской беседой и стихосложением, учишь грамматику и арифметику?

– Я попробую, – отозвался подавленный нищий. – Постараюсь. С застежками... разберусь. Поднести – это мы с детства обучены. Готовить – капусту там сварить с репой или кашу – запросто. Восхвалять и представлять – язык у меня неплохо подвешен, как-нибудь выкручусь, никто и не заметит. Оружие как чистить – вы меня научите, со сти... сложением хуже, да разве кто спросит оруженосца? Он же мелочь, на подхвате, зачем ему грамматика? А деньги считать любой умеет – вот вам и арифметика. – С каждым предложением тон нищего становился бодрее, закончил он откровенным хвастовством.

– Наглый ты отрок, – заметил рыцарь с легким неудовольствием. – Далеко пойдешь. Только оруженосец – не мелочь на подхвате, а будущий рыцарь. Так что тебе придется многому научиться. Для начала – нормально одеться.

Юлий подскочил, хлопнул в ладоши:

– Вы меня берете, энц рыцарь? Я сейчас сбегаю за одежкой, у меня есть! Служба, да с отпеванием, затемно закончится, так я до темноты обернусь! Вы пока тут погодите, пошарьте по дому – еды соберите в дорогу, а я мигом! – И он перемахнул через забор, легко, словно тот и не был с него ростом.

Рыцарь посмотрел вслед юноше, взялся за луку седла... остановился, задумавшись... привязал коня рядом с лошадью и пошел в дом. В комнате, где еще виднелись на полу следы крови, в спешке затертые женщинами, он опустился на колени перед распятием.

* * *

Юлий, пригнувшись, бежал по улицам. Предстояло сделать кучу всего. Сначала путь его лежал к тюрьме. С базарной площади схлынули покупатели, и под ярко-желтыми лучами заката остались только крестьяне с телегами и скотиной да нищие всех возрастов, которые отдыхали у фонтана от дневной жары. Пыльное марево над площадью улеглось с наступлением вечерней прохлады. Крестьяне, разведя костры, готовили немудреную еду, варили овощной суп или пшеничную похлебку. Юлий, ужом проскользнув между двумя возами, прихватил с одного пару яблок и нырнул в темноту уже известного читателю проулка у стены тюрьмы.

Зажимая нос, он осторожно перешагнул через труп.

Мертвый оруженосец по-прежнему смотрел в небо – уже мутными глазами. Нищий задержался над ним: «Что, браток, ловко я тебя подставил?» И, не дожидаясь ответа, побежал дальше.

У ворот караулки Юлий подмигнул стражнику:

– Кто дежурит?

– И ведь не противно начальству со всякой шушерой водиться, – не глядя на нищего, словно сам с собой разговаривал, отозвался бородатый стражник, сменивший молодого. – Как будто своих осведомителей да шпионов мало. Лучше бы жалованье увеличили, чем на сторону платить. И как только...

– Делали бы свое дело, так платили бы, – оборвал бормотание стражника Юлий. – Вон у вас под боком опять трупаки лежат, а вы штаны в караулке протираете. Кто, спрашиваю, дежурит? Тебя не предупредили разве, чтобы сразу провел, болван?

– Я те покажу болвана! – Стражник словно очнулся и попытался сграбастать нищего за ворот, но Юлий отскочил. – Предупреждали, да разве я такую шантрапу пропущу за просто так? Где трупаки, говори!

Юлий воспользовался тем, что стражник сдвинулся с места, и проскочил в дверь. Вслед ему неслась сердитая ругань.

В полутемной караулке сидели трое.

– Ты, что ль? – окликнул дюжий сержант нищего, замершего у порога. – Ну, чего?

Юлий огляделся и подошел к столу, за которым расположились стражники.

– Делаете так, папаша. Пусть хороший соглядатай за мной двигает, не близко только. За ним еще один. А следом пусть уже все, но осторожно. Квартал помнишь?

– Как не помнить, мы уж все ходы-выходы выучили, уж больно заковыристые улицы там.

– Кривой заботится о своей заднице, – согласился Юлий. – Когда я войду – подтягивайте стражников к самому дому. А как выйду – вваливайтесь и вяжите всех. Проверьте второй этаж, может, Кривой туда уйдет.

Сержант слушал, кивая. Затем спросил:

– Слышь, малец, правда, что Кривой тебя с улицы подобрал, умыл, всему научил?

Нищий нахмурился:

– Тебе какое дело?

– Да так, интересуюсь. Интересные у вас, разбойников, обычаи. Вроде как отца продаешь.

– Ты бы такого отца тоже продал. – Юлий сплюнул. – А я сирота, понял?

– Да мне-то что, я сторона, – пожал плечами сержант. – Только все ж нехорошо этак.

– Вот и молчи, коли сторона!

– Поговори! Ус еще не вырос, а старших поучаешь. Попадешься мне...