Убить бессмертие

Из зарослей, где находился Борщевский, слышалась активная возня и стук ударов. Кеша справится, лениво подумал Мовчун. Против Кеши бесполезно дергаться. А вот сколько там еще в кустах прячется? Если их больше, чем один, то они обязательно предпримут обманный ход. Один будет имитировать атаку или попытается придавить плотным огнем, а второй кинется в обход, чтобы зайти сзади или сбоку.

Он оглянулся, прикинул возможности маневра на своей позиции, а потом выставил автомат над головой и дал очередь вдоль всех зарослей впереди. Затем быстро отполз назад и ужом скользнул вправо. Если нападать на него, то только справа. Со стороны бритоголового они нападать не будут, пока тот в кустах возится, так что есть шанс подстрелить его ненароком.

Как он и ожидал, целый рой пуль, сопровождаемый стрекотом «АКСУ», врезался в землю, срубил несколько веток куста в том месте, откуда он сам только что стрелял. Но бо́льшая часть пуль пронеслась над головой. О чем это говорило? О том, что стрелял не ахти какой храбрый боец, паливший фактически не целясь. Или неопытный стрелок. Ладно, с ним потом разберемся! Мовчун лег на бок и приложил приклад автомата к плечу. Ствол смотрел в сторону, откуда должен был появиться противник. И если в кустах остался менее опытный, то появиться должен боец вполне крепкий. Тут шутить нельзя.

Он не ошибся. Еще две длинные очереди прошили землю и кусты чуть левее. И в этот момент справа выскочил высокий, довольно крепкий парень в зеленом противоэнцефалитном костюме, с черной банданой на голове. Двигался он практически бесшумно и каким-то образом умудрился не потревожить растительности. Если бы Николай его не ждал с той стороны, то обязательно проворонил бы нападение, и последствия, учитывая мастерство бандита, были бы для Мовчуна печальными.

Даже сейчас все решали не секунды, а доли секунд. Бандит был готов открыть огонь в любое мгновение, но ему нужно было время для определения места цели. Мовчун своего противника увидел чуть раньше и тут же нажал на спусковой крючок. Короткая, в три патрона, очередь ударила незнакомца в грудь чуть ниже левой ключицы. Он дрогнул, словно наткнулся на стену, и повалился в траву боком, как боксерская груша, сорвавшаяся с цепи.

Мовчун еще секунду лежал, потом бросился вперед. Подсознание подсказывало, что он этого человека убил, и больше беспокоиться о собственном тыле не стоит. Больше Мовчуна волновал тот, кто только что палил в него из кустов, он отчетливо слышал, как там судорожно, с множеством посторонних стуков, отсоединяли магазин. Пока не раздастся щелчок фиксатора, означающий, что новый полный магазин вставили на место опустевшего, пока не лязгнет затвор, вгоняя патрон в патронник, нужно бежать. Бежать, чтобы опередить, бежать, чтобы как можно больше людей взять живыми и допросить. Нужна информация, иначе все эти фокусы с планерами, гонками по непролазной тайге, с обглоданными зверьем трупами окажутся бесполезными. Взяли обязательство сделать работу, значит, надо ее делать без дураков!

Огромное тело Мовчуна взвилось над кустарником в тот момент, когда в руках бандита, наконец, лязгнул затвор автомата. Не хватило всего секунды, а теперь… В последний момент Николай успел изменить направление падения своего тела, нажав на курок автомата. Нарываться на порцию пуль он не хотел, было бы глупо в такой простой обстановке получить пулю. И стрелял он в лицо бандиту, чтобы ошеломить его, напугать. Мовчун был почти уверен, что не попадет.

Но черт дернул этого щуплого парня с бешеными злобными глазками вскочить на ноги и рвануть в сторону. Мовчун падал на бок, но еще до того, как приземлился, понял, что одна пуля попала-таки бандиту в висок. Тайгу огласила басовитая и не совсем приличная тирада. Николай упал, перекатился и сел, стукнувшись спиной о сосну. Ему на голову посыпались желтые иголки и несколько высохших шишек. Все! Учудил! Ну, надо же, какое невезение!

Можно было не вставать, потому что и так понятно, что бандитов было всего трое. Почему понятно? Потому что больше никто не стрелял, никто не бросался на них с Борщевским, никто не бросался, наоборот, от них в тайгу. Да и сам Кеша уже стоял на ногах и тряс ушибленной кистью правой руки, сплевывая под ноги и что-то ворча себе под нос. Под свой знаменитый крючковатый нос. И скоро Коле Мовчуну придется услышать пару нелестных фраз в свой адрес, которые раздадутся как раз из-под этого носа. Бывает же такое стечение обстоятельств, когда ты вроде бы и не виноват, но в то же время кто виноват, как не ты. Должен был! Обязан! На то ты и…

— Микола, ты там как? — крикнул Борщевский, не поворачивая головы.

— Нормально, — буркнул Мовчун и стал подниматься, отряхивая голову и плечи от хвои.