Убить Чужого

— Переворот девяносто первого года, знаешь, чьих рук дело? — таинственно и зловеще спросил Никанор Иванович.

— Неужели? — поразился Георгий.

— Ну вот тебе и неужели!

— Вы же раньше на американцев грешили…

— Н-ну… — Сосед замялся. — Одно другому не мешает…

— Тогда уж не рук, а присосок, — заметил Георгий.

— Именно, именно! — вскричал Никанор Иванович. — Правильно ты, Жора, сказал!

Мужик он был хороший, только вот политику чрезмерно любил и патетику. Георгий обтёр ладошкой извлечённый из земли голыш, почувствовал на нём нечто чужеродное, липкое, скользкое — и чуть не выронил. Слизень. Вот мерзость-то! Сбил щелчком на камни и без жалости растёр подошвой шлёпанца. Слизней Георгий не терпел до содрогания. Почти как чужаков. Всё-таки улитки — они какие-то привычные, родные, а эти — порнографически голые, бесстыдные, всепроникающие… Второй год от них спасу нет.

— Никанор Иванович, вы собственность на землю оформили? — спросил Георгий.

Во-первых, пытался приземлить разговор, во-вторых, действительно хотел кое-что разузнать. Сам он, по лености своей, за переоформление документов даже ещё и не брался. А требовали.

Лицо в защитных очках стало суровым, почти жестоким.

— Нет. Не оформил.

— Почему?

— А вот съездишь разок в Среднюю Ахтубу — вмиг поймёшь почему… Продались! — возопил отставной технолог, потрясая лоснящимися от смазки деталями. — Продались чиновнички наши… Вот помяни мои слова: никому ничего не оформят. Чужакам всё отойдёт. Не веришь? Запросто. Есть бумага? Нет! Значит, не владелец… У, м-монстры жукоглазые!

Последняя фраза в устах Никанора Ивановича, отродясь фантастической литературой не увлекавшегося, прозвучала так неожиданно и забавно, что Георгий прыснул.

— Почему жукоглазые?

Сосед насупился.

— Заступаешься, что ли, за них?

— Да не за них, — возразил Георгий, всё ещё не в силах справиться с улыбкой. — За жуков. Симпатичные насекомые, а вы их вон с кем равняете…

Никанор Иванович крякнул.

— Ну, знаешь, жуки тоже разные бывают… — недовольно заметил он. — Колорадский, к примеру…

Тут же притворился, дескать, некогда ему, и, озабоченный, канул в дебри. Так он поступал всегда, если сбивался с мысли.

Шутку, будто именно чужие привели к власти демократов, придумал и поведал Никанору Ивановичу несколько лет назад сам Георгий, за что был обвинён отставным технологом в политической слепоте и потакании западной пропаганде. Оно и понятно: в ту пору пришельцы, хотя и обозначились уже в наших краях, вели себя относительно смирно. Не в пример южанам и китайцам.

А вот тачку он в пристройку закатил рановато. Не в руках же таскать камушки до калитки… Георгий двинулся было к бендежке, когда в зарослях вновь зашуршало, даже захрустело — и сосед показался вновь.

— Всё советскую власть ругаем! — запальчиво выговорил он. — Да разве при советской власти они бы сюда сунулись? Армия какая была, а? Сталин бы с этой поганью чикаться не стал… Вот вымрем — узнаем тогда. Да что там вымрем! Уже вымираем…

— Никанор Иванович, — расстроенно отозвался Георгий. — Меня-то вам что агитировать? Полностью с вами согласен…

— А! Толку с твоего согласия… — Сосед безнадёжно махнул испачканной в солидоле рукой. — Ну не гадюки, а?…

Георгий вспомнил утреннюю встречу с юной рептилией и усмехнулся.

— С гадюками проще…

— Почему за границей их нет?… — с пеной у рта вопрошал бывший технолог.

— Думаете, нет?

— Да ни одна страна их к себе не пустит! Ни одна!

— Пускают же.

— Да кто их пускает?

— Нам-то с вами какая разница, Никанор Иванович? — устало промолвил Георгий. — Ну не нагрянули бы к нам они… Значит, кто-нибудь другой нагрянул бы. Те же китайцы. Мы ж добыча готовая! Слабое звено…

— Вот потому они и наглеют! — Сосед зашёлся окончательно. — Пока ты и такие, как ты, будут сидеть сложа руки… — Задохнулся, умолк.

— Хорошо, — мрачнея, пропустил сквозь зубы Георгий. — Допустим, никто не нагрянул. Тогда бы нас свои же крутые выжили. Нравится вам такой вариант? Лохи мы с вами, Никанор Иванович. Ло-хи…

— Так я и говорю: будь жив Сталин…

«О ч-чёрт! — подумал Георгий. — Ведь не отвяжется…»

Шагнул к заборчику и, оказавшись почти лицом к лицу с разъярённым собеседником, взглянул прямиком в его правый глаз.

От неожиданности трибун умолк.

— Я рад, что не ошибся в вас, Никанор Иванович, — глуховато, с чувством произнёс Георгий. — Мне нужна ваша помощь.

— Что такое? — всполошился тот.

— У меня есть взрывное устройство, — еле шевеля губами, продолжал Георгий. — Но я гуманитарий. А вы технолог. Помогите разобраться.

Слабо отмахиваясь, чуть ли не открещиваясь, бледный Никанор Иванович пятился от заборчика. Наивный мужик. Всему верит.

— Понимаете, — шептал Георгий. — Сейчас они осматривают берег. А вечером будут возвращаться. Пляж — узкий. С одной стороны склон, с другой — Волга, податься им некуда…

Тут Никанор Иванович уразумел наконец, что его несерьёзный соседушка опять валяет дурака. Даже сплюнул в сердцах.

— Хиханьки тебе! — плаксиво бросил он. — Тут род людской гибнет…

Круто повернулся и сгинул среди листвы. Будем надеяться, на весь день.