Убить демиурга!

«Все-таки, наверное, Ана и альсоры правы. Как это ни странно, я – Видящая Альрахана, иначе не случалось бы такого!» – решила Ника. В душе ее царил хаос из тихой паники (как бы чего не натворить!), восторженного ужаса (а ведь я действительно могу!) и удовлетворения (я нужна им, выходит, я настоящая Видящая, а не какая-то подделка!).

Покачивающуюся на ослабевших ногах красавицу, утратившую весь гонор, увел Глеану, чувствовавший малую толику вины за представление, устроенное лоаной, которой он ничего не обещал и даже особенно не ухаживал.

За злючкой следом шла молоденькая девушка. Под локоток ее поддерживал очень представительный мужчина, явно отец. Так же явно, как то, что он был родителем рыженькой, он до одурения походил на майора Мак-Наббса из многосерийных «Поисков капитана Гранта». Кроме килта. Этой колоритной детали туалета, а также трубки у лоана не было и в помине.

Взгляд юной особы был весел и исполнен тепла. Она вручила Нике снятую с шеи подвеску – золотой камешек в темно-красной оправе и с улыбкой сказала:

– Добро пожаловать!

– Спасибо! – искренне улыбнулась Вероника в ответ, и снова ее осенило удивительное чувство понимания и сопричастности. – Я рада тому, что мы породнимся, – призналась Видящая помолвленной невесте Инзора.

Пока еще условно помолвленной, союз был делом далекой перспективы, даже вторая из помолвок, на которой паре надлежало обменяться браслетами, не состоялась. Искра и Риалина носили лишь кольца, и до той поры, когда на руки альраханцев будут надеты брачные браслеты, должно миновать с десяток лет. Но уже сейчас Ника видела, как здорово двое подходят друг другу. Нет, не бешеной страстью, но теплом и светом сердец. Из Инзора и Риалины выйдет замечательная пара – это Видящая видела отчетливо. За ее спиной кто-то, наверняка Искра, смущенно кашлянул.

Дальнейшая череда гостей, следовавших друг за другом без интервалов и перерывов, слилась для Вероники в пестрый ряд кадров, пущенных в режиме перемотки. Она кивала, поглаживала млеющую Шотар, улыбалась и даже что-то говорила в ответ на краткие реплики дарителей. Впрочем, ничего сенсационного или шокирующего. По итогам десятисекундного (в среднем) общения ни один из участников древнего ритуала алигири в панику не впал и скандала не затеял.

С облегчением вздохнули и почти расслабились альсоры, ожидавшие от Ники после загадочного «алаверды» настойчивой претендентке на тушку Глеану еще пары-тройки сенсационных откровений. Приближалось время танцев.

Вперед выступил очень усатый (усы у него завивались забавными спиральками) брюнет и залился соловьем, начисто ломая обычай краткости:

– О светоч немеркнущей красы, что царственной дланью зажгла величайшая из Владычиц Альрахана!..

Нике показалось, что ее обмазывают медом от макушки до пяток. Ощущение, надо сказать, препротивное. Сцепив зубы, девушка добросовестно вытерпела пятиминутную льстивую оду и приняла на колени массивный футляр, извлеченный усачом из широкого рукава.

«Как он там крепился и во всех ли деталях туалета у дяденьки имеются столь глубокие карманы?» – озадачилась Ника, повнимательнее приглядываясь к пышному облачению дарителя.

Рубаха густо-багряного цвета, с широким запа́хом и безразмерной ширины рукавами, расшитая чем-то очень напоминающим русских народных петушков, украшавших в старину деревенские косоворотки. Шальвары совершенно турецкого вида и туфли вполне по-европейски цивилизованные, если бы не килограммовые драгоценные пряжки, тоже производили впечатление. Одеяние дарителя определенно внушало… Что именно внушало – над этим вопросом Нике не дали задуматься одуряющий аромат мускусных духов гостя и грозный рык Шотар.

«Наверное, бедная собачка начала задыхаться от мощной волны аромата. У нее ведь такое тонкое обоняние! Да вдобавок этот футляр ее чуть с колен не спихнул и кончик хвостика придавил!» – решила Вероника, торопливо поднимая массивное подношение гостя, чтобы переложить на столик.

И тогда Шотар словно взбесилась. Она взлаяла грозно, отчаянно и цапнула хозяйку за запястье. Не столько от боли, сколько от неожиданности девушка выронила футляр себе на ноги. А именно на вывихнутую ногу, основательно приложив деревяшкой большой палец, защищенный лишь чулком. Отбив палец Нике, футляр ударился об пол и раскрылся с легким щелчком, явив свое содержимое: брошь, тяжелые серьги формата «гиря ушная», длиннющее ожерелье и три перстня с камнями разного оттенка голубого и синего.

Меж тем Шотар с выражением беспримесной ненависти на мордахе и яростью, полыхающей в обычно веселых глазищах, уставилась на перстень с нежно-голубым, как выцветшее августовское небо, камнем в обрамлении мелких бесцветных. Собачка глухо зарычала.

– Яд? – тихо уточнил у нюхачки Эльсор, пока Ника беспомощно потирала оцарапанное запястье. Собачка цапнула не до крови, только до розовых полосок.