Убить до заката

– В Грейт-Эпплвике.

– Хочешь рассказать мне об этом деле?

– Ну, да, думаю, мне следует, потому что оно не так однозначно, как кажется. Вчера умер еще один человек, мисс Тримбл, и я невольно связываю эти события. Следовало бы сделать вскрытие для установления причины смерти, но я думаю, что врач подпишет свидетельство о смерти без оного.

На папином лице отразился интерес, он немедленно уловил недосказанное. Мы могли разобрать это дело за едой и после. Но пока в моей голове преобладало нечто более личное, смущавшее меня.

– Прежде чем мы к нему перейдем, я надеюсь, что ты кое-что мне скажешь.

Официантка принесла наши бифштексы с картофелем и зеленым горошком, щедро укрытые подозрительно темной подливой.

– Что ты хочешь знать? – спросил папа, когда официантка ушла.

– Точно не знаю. Мама пару раз поднимала вопрос о моем удочерении. Полагаю, она думала, что должна об этом сказать. Но тогда я знать не хотела. Теперь же выбора нет.

– Может, тебе лучше поговорить об этом с мамой?

– Пока нет. Только когда я разберусь в своих мыслях. Понимаешь, Мэри Джейн сказала, что это ты меня унес. Она заявляет, что пыталась тебя остановить.

– Я этого не помню. Там были и другие дети.

– Значит, она права. Это ты унес меня из того дома.

– Мама ждала снаружи. Я одолжил автомобиль. Джинни в дом не пошла. Не знаю, чего она боялась. Возможно, думала, что будут слезы, разыграется сцена. Ее ведь легко расстроить.

– Поэтому я и хочу все для себя прояснить. Если ты ответишь на мои вопросы, мне останется только сказать маме, что я наконец-то познакомилась со своей настоящей семьей. Не хочу устраивать из этого большую драму.

Видит бог, их и так достаточно. Мама не больше меня оправилась от потери Джеральда.

Папа полностью сосредоточился на жевании и разминании вилкой куска картофеля. Он старался есть только левой половиной рта.

– Тебе нужно сходить к дантисту, папа.

– Знаю. Только тебе известно мое мнение об этих типах.

– Все равно запишись на прием.

– Запишусь. – Он проглотил пищу. – Слышал о новом зубном враче, который открыл кабинет где-то рядом с Киркгейтом. Наверное, схожу к нему.

– Конечно. Мне пойти с тобой?

– Это было бы здорово. – Он набрал на вилку с полдюжины горошин. – Что еще ты хочешь знать?

– Почему эта семья? Почему Уитекеры меня отдали?

Папа положил нож и вилку. Если бы мы не находились в общественном месте, клянусь, он бы встал и зашагал по залу – от сочетания зубной боли и озабоченности. Он нахмурился.

– Мы с твоей матерью… – Он умолк. Вот как это теперь будет. Даже слово «мать» зазвучит по-другому. – Мы были женаты три года. Она с нетерпением ждала детей. Усыновление мы не обсуждали, но однажды я вернулся с работы пораньше. Ее дома не было. На вопрос, где она была, она ответила, что в «Доме Бе́ды Достопочтенного»…

– В приюте?

– Да. У них там проходил ежегодный фунтовый день, когда люди жертвуют фунт муки, фунт сахара и так далее, и она принимала в этом участие. У нее набралось не знаю сколько фунтов того и сего, которые она собрала у подруг. Вот тогда я и узнал. Мы, люди, не всегда читаем в сердце другого. Но я запомнил, что она ходила в этот «Дом» и что говорила о живших там мальчиках. Там были только мальчики. Я почти ждал, что она предложит усыновить одного из них. Но она не предложила. Наступил один из тех холодных, туманных дней в октябре… я приехал домой очень огорченным. Один из моих лучших сотрудников внезапно умер от сердечного приступа. Ему было сорок пять лет, осталось одиннадцать детей.

– Одиннадцать?

– Кейт, это было в прошлом веке. Тогда мало или ничего не знали о…

Я поняла, что он имеет в виду, хотя отец и не закончил предложение. Не обладая соответствующими познаниями, я не осмелилась бы попробовать то, что попробовала на прошлой неделе с Маркусом. Но я задумалась. Если моя биологическая мать была такой немыслимо плодовитой, почему я не сумела произвести на свет ребенка, прежде чем у меня отняли Джеральда?

– Тебе было всего несколько месяцев от роду. Миссис Уитекер было сорок четыре года, совершенно измученная женщина. У нее имелись достаточно взрослые дочери, чтобы за тобой присмотреть, но они должны были идти работать. Не помню, когда я приехал домой и рассказал Джинни эту историю, чтобы она решила навестить миссис Уитекер. Но именно это она и сделала. И в тот вечер сказала, что хочет, чтобы мы тебя удочерили.

– Вот так просто?

Он колебался, и в этот момент я поняла, что это было отнюдь не так просто. Моя мать просчитала бы все вероятности. Хорошо зная ее, я догадалась, что она осмотрела остальных детей, чтобы убедиться в их физическом и ментальном здоровье.

Папа медленно произнес:

– Едва она увидела тебя, как захотела забрать домой. Мы об этом поговорили и… Я уверен, что твоя семья не хотела с тобой расставаться, но учитывая обстоятельства…

Я кивнула. И не стала ему помогать. Он должен был рассказать мне то, что я хотела знать. Не стану отвлекать его вопросами.

– Продолжай, – сказала я, подцепив эту короткую полицейскую фразу от Маркуса Чарлза.