Убить до заката

Он шагнул еще ближе. Еще дюйм, и он опрокинет меня своей тушей. Мы с Тернбуллом мерились взглядами, отчего у меня заболела шея. Гарриет сглотнула, но не шевельнулась.

— Вы были среди мужчин, которые обыскивали каменоломню в субботу вечером, мистер Тернбулл?

Я держалась с уверенностью, которой практически не чувствовала. Он был из тех людей, которые не привыкли, чтобы им бросали вызов, и стушевался всего на мгновение.

— И что с того? — Он сердито зыркнул на Гарриет. — Твой папаша смылся. Он был не в настроении, что не получил здесь поддержки с забастовкой. Сатана умел красиво говорить и все такое, и вы знаете, что с ним случилось.

— По последним сведениям, мистер Тернбулл, сатана жив и весьма преуспел. Вы не против того, чтобы сказать мне, когда вы в последний раз видели мистера Армстронга?

Носком башмака он коснулся моих туфель.

— Да, против. И вы вторгаетесь в частное владение.

У Тернбулла неприятно пахло изо рта, и дыхание вырывалось жгучими облачками, обжигавшими мне голову и плывшими дальше.

Этот человек был не просто злющим. Он умел жестоко запугать.

— Мне не нравится угрожающее поведение, мистер Тернбулл. Надеюсь, когда вы поразмыслите, то поговорите со мной в более вежливой манере. — Надежды, надежды. Скорее ад замерзнет. Каменоломня порастет голубыми розами. — Идем, Гарриет.

Она запрокинула голову, окинула Тернбулла еще одним пристальным взглядом, и мы, обойдя его, направились к выходу из карьера.

— Богатая стерва! — завопил он.

Слова ударили меня в спину между лопатками.

Гарриет расплакалась, но не раньше, чем мы отошли от Тернбулла на приличное расстояние.

— Он не вел бы себя так грубо и гадко, если бы здесь был мой папа.

Я поискала носовой платок.

— Знаю. Ты очень хорошо ему противостояла. Я тобой горжусь. — Я не добавила, что это сослужит ей добрую службу в противостоянии другим большим злюкам, которых она встретит на протяжении своей жизни.

Инцидент потряс меня, не в последнюю очередь потому, что я подвергла такому столкновению Гарриет.

Ко входу в каменоломню мы вернулись нашим путем.

— Куда ты пошла в субботу, Гарриет?

— Здесь мы свернули налево. — Она показала на дорожку, по которой мы только что прошли. — Только я пошла через мост на ферму. — Она помолчала, словно ожидая, что ей зададут новый вопрос, затем продолжила: — Я пошла на ферму, потому что она была ближе всего и я думала, что дядя Боб пойдет со мной и приведет папу домой. Хотите пойти на ферму?

— Нет. Ты должна вернуться домой и позавтракать. Но я бы хотела, чтобы ты показала мне деревню. Я хочу сходить туда и повидаться с полисменом.

Девочка кивнула:

— Тогда сюда.

Мы стали спускаться с холма, который вел к Грейт-Эпплвику. В будущем надо взять за правило первым делом идти в местную полицию. Если бы при общении с этим злющим типом в каменоломне возникли сложности, я могла оказаться по разные стороны баррикады с местным полицейским, а мне требовалась вся поддержка, какую я способна была получить.

В горку шел какой-то рабочий с холщовой сумкой.

— Это Рэймонд, — сказала Гарриет, когда молодой мужчина уверенно зашагал к нам, по-солдатски размахивая руками.

— Рэймонд, ученик твоего папы?

— Теперь он каменщик, как папа. Но таким же хорошим он никогда не будет.

Я бы предпочла поговорить с ним наедине, на тот случай, если он окажется столь же вздорным, как и его отец. Теперь, когда мы сблизились, Рэймонд замедлил шаги, настороженно меня разглядывая. Худой и бледный, как длинная полоса побелки, он был одет в мешковатые коричневые брюки и короткую куртку.

— Ты была в каменоломне, Гарриет? — мягко спросил он. — Ты же знаешь, что это опасно.

— Для меня не опасно, — ответила девочка, все еще готовая дать отпор после нашего столкновения с отцом Рэймонда.

— Я попросила Гарриет сводить меня туда. Здравствуйте, я — миссис Шеклтон, друг семьи.

Мы обменялись рукопожатием. Холод его прикосновения соответствовал его осторожной отчужденности. Я задержала его руку в своей, полная решимости немного растопить этот лед.

— Вы — Рэймонд Тернбулл, — проговорила я, как будто ему требовалось это знать. — Мы только что виделись с вашим отцом.

— О, — произнес он и, красный от смущения, посмотрел на Гарриет, прикидывая, как обошелся с нами его отец. — Полагаю, он…

— Все в порядке. Я знала, что мне там не обрадуются, и намеревалась осмотреться на месте до начала рабочего дня.

— Отец всегда приходит рано. — Рэймонд повернулся к девочке: — Я как раз шел за своими инструментами. — Он легонько тронул ее за плечо. — Мне нужно идти в поместье и начинать там новые солнечные часы, чтобы сделать их вовремя, ко дню рождения миссис Леджер. Только они будут из песчаника, а не из того красивого синего сланца.

Гарриет ничего не ответила.

Рэймонд уже собрался идти дальше, но помедлил и еще раз посмотрел на Гарриет, как будто хотел сказать что-то доброе, но не мог подобрать слов.

Его симпатия к Гарриет дала мне преимущество, а его побудила заговорить.

Девочка показала кепку.

— Папина кепка лежала под лавкой.

— В субботу вечером мы ее не увидели, — поднял брови Рэймонд. — Само собой, темнело.