Убить дракона

Может, сражаться ему и приходилось, но это была либо учеба, либо расправа над неосторожными путниками. Все-таки настоящий поединок требует не только умения, переходящего в рефлекс, но и разума. И холодного разума.

Шторм двигался быстро, стремительно, — мне приходилось держаться на расстоянии, что бы угадать его следующий ход, но как только я успевал это сделать — все определялось само собой. Наберись Шторм чуть-чуть выдержки, через пару лет я бы не решился с ним встретиться, но пока, я только уклонялся, уходил и отскакивал, парируя где требуется удары. И видел, что силы рассчитывать он тоже не умел…

Черт побери, мне не хотелось его убивать! Кажется, я только сейчас понял фразу Винда, и отчаянно искал выход. И драконы, с неодобрением наблюдавшие за боем, и сам Шторм — к этому моменту уже не могли не понимать, что перевес на моей стороне…

Я несколько раз достал его саксом: легко, предупреждая…

Только драконы намеков просто не воспринимают.

Игра через чур затягивалась. Это было ошибкой, чудовищным оскорблением и унижением. Но весь этот поединок был ошибкой, и я все еще искал возможность прекратить его без ущерба для всех, когда ускользнув от очередной атаки Шторма, так и не воткнул лезвие в идеально подставленную спину.

— Хватит играть, Тайрен! — в голосе Винда отчетливо сквозило возмущение и осуждение.

Шторм не удержав равновесие, завалился вперед, рассадив лоб о камни. На плече и боку, — там, где я все же наметил уколы, тоже проступили темные пятна. Его крис застрял в трещине между камнями, и он не смог воспользоваться им быстро. Я ногой ударил его по руке уже всерьез, что бы он оставил эту затею, и удвоенное усилие привело к тому, что в ладони дракона оказался только обломок, который тут же отлетел в сторону.

— Добей же! — звонко выкрикнула Торнада, сверкая синими глазищами.

Я обвел взглядом ее, невозмутимого Винда, безразличного Ливня, задумчивую Бурю, Вулкана — и снова посмотрел на Шторма. Дракон лежал в пыли и, не обращая внимания на заливавшую лицо кровь, шарил пальцами в поисках пусть и сломанного криса…

— Нет! — я зло сплюнул завязшую на зубах пыль, — Сопляк ведь еще…

И пошел прочь, туда, где бросил свои вещи…

Наверное, я все же должен был сказать Винду спасибо, хотя он ничего не сделал в тот момент, а позже мне было слишком противно, — но оборачиваться я начал даже раньше, чем понял зачем… Раньше, чем разум сумел осознать увиденное в его глазах… …Обломок лезвия чиркнул по груди, вспарывая рубаху, и прошелся по ребрам наискось… Мой сакс — вошел гораздо глубже!

И крайне неудачно — кровь хлынула ярко-алая, пенистая…

Дьяволы!!! Мне не надо было ничего объяснять — за десять лет службы я видел достаточно. И не надо было, снова глядеть на драконов, что бы знать, о чем они думают. И сам я в этот раз тоже думал быстро — став на колено, я вогнал клинок точно, чуть выше ключицы…

Что бы парень по крайней мере не мучился понапрасну…

И успел уловить в его светло-карих с прозеленью глазах кроме ярости боя — нечто, похожее на одобрение и благодарность…

Винда и остальных окончание схватки по-видимому примирило с моим первоначальным поведением. Мне же было тошно, как никогда — ну не понимал я, зачем это все было!

Шторм наверняка не так давно стал на крыло, а юнцов всегда тянет пробовать силы, не зависимо от того ноги у них, лапы или крылья. Вот только у драконов такие игры заканчиваются одним — и я это знал же!

Я не дракон, я человек! И как не пытался я сейчас убедить себя, что речь шла о выживании — голос совести этим заглушить не удавалось. Безразличие сородичей убитого мною Шторма, только добавляло тоски — как же так можно?! Да, дрались мы один на один — и для них это достаточно, что бы считать бой честным. Да, проигравший слаб, а слабый — не должен жить… Но как же это было глупо! Ради чего это было?! Не справедливо… Он ведь был так молод!..

Я с горечью посмеялся над собой: драконы не жалеют ни себя, ни друзей и сородичей, и как раз таки все мои переживания по врагу выглядят до нельзя глупыми. Все они таковы, и жалеть их не стоит!

И все же я еще переживал последний взгляд Шторма. Я знал: жизнь — это товар. Мы все тащимся к своему концу, и прикидываем, как бы продать себя по дороже, прикрываясь красивыми условностями: кому-то нужна власть, кому-то богатство, кому-то просто уют и удобство, кто-то жаждет любви к себе… Какая разница, ведь мы готовы платить за это!

И смерть это товар — мне ли не знать этого?! Свою жизнь я уже продал однажды, включив в контракт и костлявую подружку — свою и чужую…

И я не понимал этого взгляда умирающего дракона — какая разница от чьей руки пасть: мерзавца или святого? В чем он успел увидеть здесь достоинство и какой смысл найти? И почему я его не вижу?

Больше всего мне хотелось завыть в небо — даже не волком, а одичавшей бездомной шавкой…

— Я ухожу, — сказал я Винду.

Тот между делом кивнул:

— Я догоню.

Ну вот и все… Только почему же единственное чего я не чувствую, а должен бы — это облегчение…

* * *