Убить ее!

- От твоей смерти кто-нибудь что-то выгадает?

- Ну, не напрямую.

- Ты имеешь в виду своего шурина?

- Да.

Отшвырнув в сторону окурок, Рохман тщательно растер его по полу носком элегантного белого ботинка.

- Похоже, я догадываюсь, что ты имеешь в виду. Альберт на редкость яркий мужчина. Чертовски привлекателен! Хоть и Альфонс. Не обижайся, конечно, но он, в самом деле Альфонс, и это знают все. - Поправив и без того, безупречный узел галстука, Рохман встал. - Ладно, поговорим об этом потом, когда будет время. Мне кажется, тут что-то есть. Но сейчас мне пора идти в зал заседаний. Да, ради всего святого, Нонна, не забывай об одном.

- О чем?

- Запись твоих показаний на слушании будет позже представлена на суде. Поэтому, умоляю тебя, держи себя в руках. И самое главное, не дай прокурору вывести тебя из равновесия. Когда тебе зададут вопрос о том, признаешь ли ты себя виновным, просто скажи "нет" и остальное предоставь мне.

- Ты мой адвокат.

- Вот и помни об этом, идет?

Судебный пристав приоткрыл дверь, чтобы впустить Рохмана, и на минуту высунул голову - спросить у клерка, сколько, по его мнению, пройдет времени, прежде чем суд удалится на совещание.

Воспользовавшись представившейся возможностью, остальные арестованные, будто волки, кинулись на Нонну. Лицо и губы ее моментально были разбиты в кровь. Тяжелый кулак рассек бровь.

- Ну, толкни меня, попробуй! Что, боишься? - неистовствовал Вагиф. - Только бы тебя отпустили под залог! Я молю Аллаха, чтобы они согласились! Вот потеха-то будет! Ребята мигом до тебя доберутся, вот увидишь! Как ты могла, змея, сотворить такое с женщиной?! Интересно, как это понравилось бы твоей собственной дочке? А, у тебя же нет пока детей! И не будет! А на вид ты штучка что надо! И в постели, должно быть, горяча, или нет? А может, ты из тех, кому для полного счастья непременно нужно поиздеваться над бабой?

Нонна отбивалась изо всех сил, моля Бога, чтобы судья, наконец, вернулся. Впрочем, тот не заставил себя ждать.

- Эй, парни, а ну-ка, оставьте ее! - рявкнул он. - Знаю, знаю, что вы испытываете. И все равно - держите кулаки при себе, вы же мужчины, а она женщина, не забывайте это!

- Ладно, приятель, - проворчал один из арестованных, старик нефтяник, - мы и без тебя знаем, что нам нужно. Это дерево повыше да крепкая веревка в придачу!

Нонна вытащила носовой платок и промокнула им разбитые, окровавленные губы. Нижняя бровь нестерпимо болела. Правый глаз распухал прямо на глазах. И все же, избитая, злая как черт, она не могла не чувствовать своеобразного комизма ситуации, в которой вдруг очутилась. Она была убеждена, переспи она с Эллой сразу же, как только она дала ей понять, что согласна, - и ничего бы этого не было.

В зал суда ее вызвали последней. Едва переступив порог, Нонна почувствовала, как удушливая ненависть сидевших в зале захлестнула ее, будто гигантская волна.

Она поискала глазами и почти тут же заметила Альберта. Он сдержал слово - сидел в первом ряду, прямо за перилами, которые отделяли зрителей от присяжных.

Рядом с братом устроился Тарик. Злорадная усмешка то и дело мелькала у него на лице. Нонна прекрасно знала, что за мысли копошатся у него в голове. Если суд сочтет ее виновным в обоих преступлениях - изнасиловании и убийстве, - ей отсюда не выйти. А это значит, что Альберт станет свободным и будет волен вновь жениться, на этот раз удачно, остаток своей никчемной жизни Тарик надеялся провести беззаботно, вытягивая из брата деньги и развлекаясь за его счет.

Забавно, вдруг подумала Нонна, как на все это отреагировал сам Альберт. Назвал ее женой, потом поцеловал долгим поцелуем, и ему не было никакого дела, что ее обвиняют в убийстве! Ему вообще было наплевать, убей она хоть с десяток человек, лишь бы жена оставалась ему верна! Да, усмехнулась Нонна, об этом стоит поразмышлять на досуге!

- Как арестованная оказалась в подобном состоянии? - брюзгливо спросил судья Балаев, взглянув на разбитое лицо подсудимой.

- Возникли кое-какие разногласия между ожидавшими своей очереди, - подмигнула Нонна.

Наступила гробовая тишина. Слышен был только голос секретаря суда, который громко читал вслух выдвинутые против Нонны обвинения.

- Подсудимая, признаете ли вы себя виновной? - спросил судья Балаев.

- Нет, не признаю. Ни по одному пункту обвинения.

- Позвольте мне, - вмешался Рохман. - После того как обвинение представит имеющиеся в его распоряжении доказательства, я буду просить суд освободить обвиняемую под залог. Причина - вполне обоснованные сомнения в ее виновности, а также ее безупречное прошлое.

При этих словах в зале поднялся гневный ропот. Зрители в дальнем его конце приподнимались, вытягивали шеи, стараясь не пропустить ни единого слова дебатов. И без того битком набитое тесное помещение сейчас казалось еще меньше.

- Суд, - кислым тоном проговорил Балаев, - будет рад рассмотреть такую возможность... в соответствующее время. Странно, однако, господин Рохман. Вы ведь практикуете достаточно давно, чтобы хорошо знать, что в подобных случаях это едва ли допустимо.

- Да, господин судья, - промямлил Рохман.