Убить эмо

Я взяла и проколола язык, чтоб хоть как?то скрасить негатив. Другая причина отважного похода к дыроколу заключалась в том, что железка во рту помогает чаще ощущать себя живой. Когда что?то мешает, то мы неосознанно обращаем на себя внимание. И более чутко воспринимаем действительность. Если у вас есть здоровые ноги, то вы про них вспоминаете только тогда, когда в ботинок попадает камушек или новая обувь натирает мозоль. Кроме того, пирсинг языка намекает на возможность промолчать, когда говорить не следует. И еще, прикольно шокировать консервативных мещан. Они так забавно говорят «фу».

Но все?таки, как ни крути, двойка стала спусковым крючком для языковредительства.

Получается, что из?за этой поганой двойки я потом долго не могла говорить. У меня, оказывается, не то аллергия, не то инфекцию занесли, не то я сама инфекция.

Язык был как арбуз и не помещался во рту. И слюни постоянно текли, как у дога в жару.

- Кроссовок съел, а изо рта шнурки торчат, - неумно пошутил выдающийся отличник Смирнов, цитируя какой?то древний анекдот.

И вовсе они не текли, я платком все время вытиралась. Но изо рта пахло как?то нехорошо, это факт. Если бы было с кем целоваться, то хорошего мало.

Мамаша грозилась найти дырокола и сдать его правоохранительным органам за причинение вреда ребенку. Но я успела убрать железо, и она угомонилась. Мучения зазря. Гадость есть, а красоты никакой.

А Смирнов вообще?то ничего, хоть и полный ботаник. Он никогда никого не осуждает и, если есть за что похвалить, - хвалит. Хотя мне от его одобрения ни тепло ни холодно.

- Я не хвалю, я так комплименты делаю, - огрызнулся Смирнов, когда я ему все это высказала.

- Ну и пень ты, Смирник. Комплимент - это когда привирают для поднятия настроения. Ну скажи, что у меня классная прическа?

Посмотрел угрюмо и молчит, гад.

- Ладно, проехали. А глаза красивые? - Если еще раз промолчит, врежу по его умной башке учебником. Или язык покажу, чтоб в обморок грохнулся.

- Глаза очень красивые, - быстро соглашается догадливый Смирнов. - Яркие. Синие с зеленым. И ресницы очень густые. И длинные. Почти как у меня.

- Поздравляю тебя с первым комплиментом в жизни. Сходи в столовку, скушай пирожок.

- Я ничего не привирал, - признается Смирник.

- И зря. Тех, кто привирает, все любят. Запомни, пригодится.

- Спасибо, - поблагодарил этот смешной дятел и глубоко задумался.

Наверное, у него девушка появилась. Хотя представить себе эту особь я не в состоянии. Но если появилась, мои рекомендации ему точно пригодятся.

- И не стригись ты так коротко, - расщедрилась я на умные советы.

- Глаза у тебя действительно красивые, а про прически лучше говорить не будем, - ни с того ни с сего обозлился Смирнов.

Точно, девушку завел. И это правильно. Просто замечательно! Она скрасит его отравленные учебой будни. И они станут ходить, взявшись за руки, сидеть на заднем ряду в кино, есть мороженое в кафе.

А потом он ее бросит.

Потому что она - дура. Только дура может связаться с таким неблагодарным типом, как Смирнов. Надо же - я ему правильные советы раздаю, а он ничего приятного про мою прическу сказать не может.

А потом начался тайфун.

***

Директриса сразу после последнего урока ворвалась в наш класс гнобить меня перед всеми. В присутствии моих скукоженных родичей. Отстой заключался в том, что все заранее знали результат этого спектакля.

Придурки. И я в том числе, надо было свалить по?тихому с последнего урока. Теперь придется выслушивать всякую муру.

Где?то после проникновенного «как тебе не совестно!» по непонятным причинам мне вдруг дали слово. Как преступнику перед вынесением страшного окончательного приговора.

- Как можно оскорблять человека за то, что он сам распоряжается своим имуществом? Это мое тело. Пожалуй, оно единственное, что по?настоящему мое. У меня своего больше ничего и нет. Нет! - спохватилась я. - У меня есть еще и моя жизнь. Хоть и говорят, что родители подарили. Но подаренное не передаривают, правда? Значит, жизнь тоже моя собственность. Вот. Понимаете, я тоже на что?то имею право. И волосы тоже мои. И время - мое. Когда я его трачу на такие вот собрания, то мое время потрачено впустую. А главное - я не собираюсь жить как вы. Я не аксессуар, который должен по фасону гармонировать с родителями.

Последняя фраза прозвучала слишком неуверенно. Да и остальное, по?честному, тоже полная мура. Надо было заранее подготовиться. А то, чует мое сердце, они меня так сейчас распинать начнут, что поводов поплакать будет предостаточно.

Директриса, хоть я ей и родная племянница, снисходительно улыбалась мне, как слабоумной, а глаза как иголка, которой кровь из пальца добывают. И эта самая иголка уже прицелилась в объект. То есть в меня. Я посмотрела на нее внимательнее и вдруг поняла, что она жутко смахивает на перекормленную раскрашенную жабу в лиловом турецком сарафане. И мне стало смешно. А вот смеяться не стоило. Жаба покрылась нездоровым багровым румянцем. Того гляди разлетится на тысячу кусков.

Чтоб скрыть смех, я принялась кашлять.