Убить фейри (ЛП)

Меч, пронзивший ее грудь, причинил бы меньше боли. Мера моргнула, осознав, что чуть было не натворила.

Она отпустила нити крови, молясь Посейдону, чтобы никогда больше не держать их в руках.

— Первое правило жути, дорогая, — предупредил профессор Керентер. — Не позволяй ей контролировать себя.

— Я… я бы не стала, — сказала она себе. — Я не могла!

— Ты почти сделала это. — Поток воды под ногами подтолкнул его к ней, и он положил руку ей на плечо. — Но ты предпочла этого не делать, крошка. Вот что действительно важно.

— Профессор, я не хотела…

— Только твой выбор определяет, кто ты, Мера. Жуть — могущественная сила, которая, если использовать ее бездумно, может поглотить своего владельца. Так что будь осторожна.

— Она поглотила королеву? — спросила Мера, не понимая, откуда возникла эта мысль. — Так вот почему она жаждет смерти и страданий каждую минуту каждого дня?

— Дары Посейдона сильны в родословной Штормовой Бури.

Больше он ничего не сказал.

Мера опустила голову. — Вы научите меня сдерживать этот дар?

Улыбаясь, он мягко приподнял ее подбородок. — Как насчет того, чтобы я показал, как управлять этим даром?

Мера не могла выразить, насколько ему благодарна. Профессор Керентер был светом в ее тьме, единственным существом во всем мире, которое заботилось о ней.

Слезы текли по ее щекам, когда она обняла его и заплакала.

— Не знаю, что бы делала без вас, — прохрипела Мера, опасаясь того, чего не могла до конца понять, того, что, возможно, никогда не произойдет.

— Моя дорогая принцесса. — Профессор обнял ее, погладил по голове. — Успокойся. Я всегда буду рядом с тобой.

Но ему не следовало давать обещаний, которые не мог сдержать.

Глава 16

Мера окунула тряпочку в деревянную миску, в которой лежала зеленая целебная паста. Потом прижала ее к левому глазу Баста. Глаз опух, и кожа вокруг стала фиолетовой, но, по словам ее напарника, благодаря пасте все заживет через несколько часов.

— Секретный рецепт Стеллы, — объяснил он.

Мера спокойно ухаживала за ним, в то время как вокруг них повисла гнетущая тишина, тяжелая, как свинец.

Баст смотрел прямо перед собой, слегка раздраженно наморщив лоб. — Прекрати осуждать меня, — наконец проворчал он.

— Я не осуждаю.

— Осуждаешь. — Он отвел ее руку от своего лица и посмотрел ей в глаза. — Я должен был убить его, Мера.

— Нет, тебе не обязательно было это делать. — Она поставила миску с тряпочкой на кофейный столик, рядом с аптечкой, которую достала, как только они вернулись в дом. — Убийца не представлял угрозы после того, как ты сломал ему руки и отрезал уши.

У нее перехватило дыхание при воспоминании о кинжале, пронзившем шею фейри.

Они могли бы обсудить варианты до того, как Баст убил его. До того, как он, не сказав ни слова, схватил тело и улетел.

Они могли обсудить все в тот момент, когда он вернулся в дом поздно ночью или когда готовил пасту, которой Мера сейчас смазывала его раны. Но нет. Он решил поговорить только сейчас.

Придурок.

Баст проворчал проклятие и отвернулся, уставившись в стену. — Ты не понимаешь, о чем говоришь. Раненый или нет, он был опасен. У него была магия, и он никогда бы не остановился. Он сам так сказал. Я не мог допустить, чтобы он напал на тебя.

— Не вешай все на меня, напарник.

Баст с удивлением уставился на нее, слегка приоткрыв рот, словно не мог поверить в услышанное. Мере потребовалось мгновение, чтобы осознать, что она никогда не называла Баста «напарником» в лицо.

Возможно, она неправа или сходила с ума, но ей показалось, что его порадовали ее слова. Если это так, она готова всегда называть его напарником. Даже если все еще злилась на него.

— Ты мой напарник, котенок, — согласился он. — Вот почему я не мог рисковать. Кроме того, он все равно был ходячим трупом.

— Ты про что?

— Такие убийцы как он магически привязаны к награде. Если он не выполнит заказ, магические узы убьют его через несколько недель.

Мера вздрогнула, вспомнив, как сирены превращались в пепел, когда пересекали запретную зону.

Конечно, оба охотника за головами напали первыми, и, возможно, убийство второго стало проявлением милосердия, но тем не менее обрывать их жизни было неправильно.

Даже если это означало спасение жизни Баста и ее самой?

Взяв миску, она толкнула его в грудь, усадив обратно на диван. — Снимай рубашку.

На его губах появилась усмешка, и он быстро расстегнул порванную рубашку. Отбросил ее в сторону и скрестил обе руки за головой, демонстрируя сильные бицепсы. — Когда Дану дает подарок, никто не спрашивает зачем.

Мера закатила глаза и окунула тряпку в миску. Как бы сильно ей ни нравилось любоваться твердыми мышцами его тела, круг покрасневшей плоти на животе никуда не исчез.

Баст вел себя так, словно в этом не было ничего особенного, но ему наверняка очень больно.

Когда она нанесла пасту поверх раны, он напрягся. Потом зашипел сквозь зубы и опустил руки по бокам, сжав кулаки.

Мера остановилась, с беспокойством наблюдая за ним, но он кивнул в знак согласия.