Убить фюрера

Вадим обернулся. На него, слегка склонив набок голову, пристально смотрела молодая женщина. На ней было модное легкое пальто с узким меховым воротником и маленькая шляпка, из-под которой на лицо до кончика носа спадала черная вуалетка.

— Баронесса…

Нижегородский дотронулся перчаткой до края своего котелка. Он узнал внучку фон Летцендорфа.

— Прошу вас, не называйте меня баронессой, — поморщилась женщина, — в этом есть что-то старушечье. И вообще, господин Пикарт, на дворе уже двадцатый век, а мы все никак не наберемся смелости отказаться от сословных условностей.

Она протянула руку и испытующе посмотрела на Вадима. Он взял ее так, будто бы собирался поцеловать, однако не сделал этого, а только пожал.

— Вы в какую сторону идете? — спросила фон Вирт.

— В любую, — Вадим выставил левый локоть, сотворив такое простодушно-открытое лицо, что женщина не смогла удержаться от улыбки.

— Что ж, тогда на Вебергассе.

— Годится.

Она взяла его под руку, и, обойдя Альте Ратхаус,[44]

они медленно пошли в сторону видневшихся вдали православных куполов.

— Так вы противница дворянских титулов, мадам? А как же нам быть с январскими раздачами императора? — Нижегородский имел в виду многочисленные очередные назначения новых князей и графов.

— На это нужно смотреть как на продолжение придворного протокола, господин Пикарт, только и всего. Нам давно пора брать пример с американцев. — Она вдруг рассмеялась. — Когда я училась на женских курсах, мы заучивали должности всяких придворных обер-мейстеров. Я, например, прекрасно помню, что граф Ведель был обер-шталмейстером, что обязывало его заведовать императорскими конюшнями, а обер-ягдмейстер барон фон Гейнце-Вейссенроде управлял охотничьими угодьями кайзера. А теперь ответьте мне, как обер-трухзесс князь Радолин мог руководить дворцовой кухней, находясь в Петербурге в качестве посла? Или каким образом оберстшенк фон Гатцфельд умудряется исполнять обязанности имперского виночерпия, когда тоже все время живет за границей? С помощью фельдкурьеров, что ли?

— Вы не берете в расчет телеграф, фрау фон Вирт, — серьезно заметил Нижегородский. — С его помощью команда об откупоривании ящика игристого может быть выполнена в течение суток.

— Вот вам смешно, а мы, бедные девушки, зубрили имена гофмаршалов, церемониймейстеров и шлоссгауптманов. При этом от нас требовалось знать, в чем отличие обязанностей придворного мажордома фон Узедома от обязанностей придворного мажордома фон дер Кнезебека. А прибавьте к этому дворцовую табель о рангах, состоящую из шестидесяти двух позиций от армейского лейтенанта до короля!

— С ума сойти! — посочувствовал Нижегородский.

— Вот именно. Вместо того, чтобы преподавать нам высшую математику, нас готовили к роли салонных болтушек. Теперь вам понятно, почему я не признаю всех этих князей без княжеств? Последним, кто был действительно достоин наградного княжеского титула, мы с дедом считаем Бисмарка.

В следующие полчаса Вадим узнал, что фрау Вини гостила у одной из своих многочисленных родственниц в тихой гессенской деревушке и теперь возвращается в Берлин. Она вообще любит гостить у разных знакомых, а через неделю приглашена к старинному другу своего деда в Австрию.

— Ланц фон Либенфельс устраивает традиционный весенний фестиваль в своем замке на Дунае, — рассказывала она. — Представляете, он купил эти развалины лет семь назад за триста или четыреста тысяч крон для штаб-квартиры своего ордена. Вы слышали что-нибудь о новых тамплиерах?

— Краем уха, фрау фон Вирт. — Нижегородскому, вспомнился набитый журналами тяжеленный чемодан Адольфа Гитлера. — А не тот ли это Либенфельс, что издает в Вене журнал с кометой на обложке?

— Да-да, именно тот. Журнал называется «Остара» в честь древнегерманской богини весны и красоты. Вы читали?

— Боже упаси! Разве это вообще можно читать?

Она засмеялась.

— Вы правы. Ланц — человек оригинальный, но тем и интересен. Он верит в Грааль, но не считает его чашей. В прошлом году он даже опубликовал исследование на эту тему. У него в замке есть комната Грааля, но доступ в нее разрешен только в особые дни и лишь рыцарям ордена.

— Как же вы, противница дворянских титулов, относитесь к такой архаике, как современное рыцарство? — полюбопытствовал Вадим.

— Не знаю. Отчасти, наверное, с юмором. Своего рода это забава одиноких чудаков. Если бы вы видели, какие там собираются персонажи! Толстые венские бюргеры съезжаются, чтобы облачиться в белые мантии с крестами и бродить ночами по ближним холмам с факелами, оглашая окрестности песнопениями. Так они отмечают всевозможные даты, годовщины каких-то древних сражений, в которых германцы одерживали верх над римлянами, и что-то еще в том же духе. Они пьют вокруг пылающего костра ритуальное пиво, которое таскает следом за ними орденская прислуга, а затем закапывают пустые бутылки в землю, складывая их в виде гаммированного креста. Потом описание проведенных мероприятий заносится в летопись ордена, а господа монахи разъезжаются по домам к своим женам. Обо всем этом мне в прошлом году рассказал один из болтливых неофитов.