Убить фюрера

Он был взбешен, держал в руке саблю, позаимствованную, вероятно, у военного или полицейского, и понимал, что теперь ему – главному полицмейстеру города – уж точно не избежать хорошей взбучки от бургомистра и губернатора, а то и от кого повыше.

– Э-э-э, какого черта! – стал вырываться Вадим.

– Вяжите, вяжите! Это он бросил бомбу, я все видел! – выглядывая из-за плеча полицмейстера, показывал пальцем на Вадима парень в испачканном грязью белом переднике. – А перед тем он напал на полицейского, а после, когда я его поймал, он чуть не убил меня…

– Я тоже видел, – подтвердил еще один.

– И я…

– А кто стрелял? Вы видели, кто стрелял? – стал кричать человек в черном.

– Да он же и стрелял!

– Неправда, – заговорил оказавшийся тут же аптекарь, – стрелял молодой, черноволосый. Смотрите! Вот же его ведут!

Несколько человек действительно подвели к ним черноволосого парня в разодранном пиджаке. «Слава богу, – подумал Нижегородский, – хоть этого не упустили. Сейчас все выяснится. Но где, черт возьми, Савва?»

– Да отпустите вы меня! – потребовал Вадим, высвобождая руки. – Вцепились! Кто здесь главный?

– Я вас слушаю, – повернулся к нему полицмейстер. – Вы что-то желаете сообщить?

– Да! Вот именно! – Вадим приложил платок к рассеченной брови. – Эрцгерцогу все еще грозит опасность. Немедленно передайте ему, что на свободе еще несколько товарищей… этого, – Нижегородский кивнул в сторону черноволосого.

– А вы сам-то кто такой?

– Я? Я… случайный свидетель. Мое имя Вацлав Пи-карт. Из Мюнхена.

– Откуда вам известно еще про нескольких? «Действительно, откуда?» – растерялся Вадим.

– Не верьте ему, – опять встрял приказчик. – Это он швырнул бомбу! Все это видели. Посмотрите, что стало с магазином!

Все повернулись в сторону дымящихся оконных проемов, над которыми висела слегка уже закопченая вывеска Мориса Шиллера.

– Чертов идиот! – вскипел Нижегородский. – Что ты прицепился с этой бомбой? Куда мне было ее девать, если кругом люди? Потому и бросил, чтобы тебя, придурка, не разорвало!

– А для чего вы вообще ее бросили? – вкрадчиво спросил полицмейстер, внимательно оглядывая франтовато одетого, но растрепанного господина с окровавленным лицом. На руке этого господина он разглядел массивный перстень, а в узле галстука заколку с большим, поблескивающим на солнце камнем.

К этому времени их уже обступило плотное кольцо, в основном состоявшее из полицейских и офицеров местного гарнизона. Втесавшийся между ними фотограф расставил треногу и, воспользовавшись ярким солнечным освещением, делал снимки, быстро меняя пластинки.

– Для чего бросил? – удивился бестолковому вопросу Вадим. – Как для чего? Она лежала возле машины и могла взорваться. Мне показалось, что она дымится.

Сквозь оцепление протиснулся запыхавшийся полицейский унтер:

– Господин полицмейстер, вот пистолет. Насилу нашли.

Он протянул маленький «браунинг», предварительно переложив его из одной руки в другую.

«Вот растяпы, – внутренне возмутился Вадим. – А отпечатки пальцев!»

Полицмейстер сунул стоявшему рядом саблю и взял пистолет. Он покрутил его, вытащил обойму, понюхал ствол, после чего отдал одному из подчиненных.

– Приобщите. Что в магазине?

– Один убитый, господин полицмейстер.

– Пошли.

У самого входа в разгромленный гастроном лежал труп того самого молодого человека, с которым десять минут назад столкнулся Нижегородский. При обыске у него обнаружили точно такой же пистолет, немного денег, носовой платок, сложенную в несколько раз сербскую газету «Народ» и аптекарский пузырек с прозрачной жидкостью. Более ничего в карманах убитого не было. Рядом валялся тяжелый подозрительный сверток, перетянутый бечевой.

– Еще один из этой банды, – констатировал производящий осмотр толстый пожилой мужчина в светлом клетчатом костюме. Его лицо с картофелеобразным носом украшали огромные рыжие усы с закрученными вверх кончиками.

– Документов нет? Грузите, и в прозекторскую, – распорядился полицмейстер. Ты, – ткнул он пальцем в унтера, – допроси тут всех, перепиши адреса и фамилии. Ты, – скомандовал он какому-то штатскому в котелке и с саквояжем, – осмотри все. Собери остатки адской машины, разыщи гильзу, потом поезжай и займись убитым. Ну а вас, – полицмейстер обратился к Вадиму, – я прошу проехать с господином Альтмауром для дачи показаний. Эй! Где тут аптекарь был? Пусть перевяжет пострадавшего.

Через четверть часа с перевязанной головой и прижженными йодом царапинами Нижегородский сидел в просторном кабинете старшего следователя дознавательного отдела криминальной полиции. За большим письменным столом расположился сам господин Альтмаур – тот самый рыжеусый человек в клетчатом костюме, что досматривал убитого. Сбоку, за небольшим столиком, – тощий, как жердь, секретарь, на диванчике возле входной двери – здоровенный полицейский и кто-то в штатском.