Убить футболиста

Последняя фраза вырвалась у Харина сама собой: ему вдруг показалось, что напряжение, все это время царившее в их разговоре, стало понемногу спадать, а лицо парня заметно смягчилось. На какое-то мгновение пленнику почудилось, что беда, так зримо маячившая перед ним несколько минут назад, минует его стороной. Надо только постараться, и все будет о’кей.

— Какой тебе мент доверчивый попался: ты ему наврал, а он тебе поверил. — По губам парня скользнула холодная усмешка. — Мне ты тоже соврешь?

— Зачем, вы же не менты. — И Харин сделал неуклюжую попытку улыбнуться. — Вам я все расскажу. Серега с одним инвалидом дружбу водит, живет у него. Правда, не всегда — от случая к случаю. Инвалида зовут Яша, он без одной ноги, живет где-то в районе Киевского вокзала. Где точно, я не знаю, но этого Яшу каждый день можно найти возле подземного перехода на вокзале.

— Где же мы его сейчас найдем, на ночь глядя? — В голосе парня Харин вновь уловил угрозу.

— Мужики, я вам правду говорю. Точного адреса этого инвалида я не знаю. У него однокомнатная квартира рядом с вокзалом. Работает не один — в бригаде.

— Что за бригада?

— Попрошайки. Их какой-то крутой молдаван держит.

— Имя есть у этого молдавана?

— Я не знаю его имени. Знаю только парня, который у него в шестерках бегает. Кликуха у него смешная — Фантик.

— Еще что знаешь?

— Больше ничего.

— А про кореша своего, про футболиста?

— Да не кореш он мне, так — встречались несколько раз. Мы с ним в бане познакомились. Есть такая на Ярославском шоссе, для бомжей работает. Очередь туда длиннющая, пока отстоишь — замучаешься. Вот в ней и познакомились, разговорились. Знаю, что квартиру у него за долги отобрали, а жена с дочерью еще задолго до этого от него ушли. Они теперь где-то возле сада имени Баумана живут. А чего Серега натворил-то?

— Интересуешься? А ты бы у мента об этом спросил, он бы тебе рассказал. — И парень так зыркнул на Харина, что у того сразу пропала всякая охота развивать дальше эту тему.

— Мужики, честное слово, мне все ваши дела — до лампочки. Я же тут ни при чем.

— Ошибаешься, дружок. С тех пор как к тебе мент приходил, ты по самые уши в это дерьмо вляпался.

После этих слов парня Харину вновь стало не по себе. Животный страх, который минуту назад, казалось, отступил от него, теперь накатил по новой. Не в силах больше сдерживать свои чувства, Харин внезапно заплакал.

— Жить хочешь? — спросил его парень, закуривая новую сигарету.

Харин, давясь слезами, молча кивнул. Слова, просившиеся наружу, застряли в горле.

— А зачем тебе жить, мужик? Ты же — бомж, отброс общества. У тебя ни родных, ни близких не осталось. Когда тебя не станет, ни одна живая душа о тебе не вспомнит. К тебе на могилку даже цветочки некому носить. Хотя могилки, мужик, у тебя не будет.

Отбросив в сторону недокуренную сигарету, парень неторопливо прошествовал мимо пленника, и вскоре его шаги затихли где-то наверху. Харин стоял спиной к двери и чувствовал, что в помещении он не один. Однако сил обернуться у него не было. Так продолжалось несколько секунд, пока он явственно не услышал за спиной шаги незнакомца. Тот медленно приближался. Не в силах больше сдерживать себя, Харин обернулся и увидел прямо напротив себя человека со шрамом на лице. В руке тот держал пистолет, дуло которого украшал массивный глушитель. Еще секунда — и тело бомжа с простреленной головой рухнуло на бетонный пол подвала.

Спустя несколько минут в помещение из боковой двери вошел шкафоподобный мужик в кожаном переднике, надетом на голое тело. Впереди себя он катил труповозку. Подкатив ее к распростертому на полу телу, мужик легко поднял его на руки и бросил на тележку. Еще через пару минут скорбная процессия оказалась в крематории, в одной из печей которой уже вовсю пылал огонь, готовый превратить в прах очередное безжизненное тело. Однако, прежде чем предать убиенного бомжа огню, мужик тщательно его обыскал. В кармане брюк он вскоре нашел мятые купюры, пересчитал их и, видимо, вполне удовлетворенный суммой, довольно крякнул. И только после этого он приступил к привычной процедуре. Если простому смертному в таких случаях полагается уходить в мир иной в гробу, то для Харина был избран совсем иной способ. Мужик закинул его тело к себе на плечо, донес до печи и с помощью длинного багра отправил в огонь. По тому, как расторопно мужик это проделал, было видно, что подобного рода работу ему приходилось делать уже неоднократно.

Громов подъехал к своему дому на Ясеневой улице в начале девятого вечера. Припарковав машину недалеко от подъезда, он вошел в дом и вызвал лифт. Однако красная кнопка не зажглась, и стало ясно — лифт опять не работает. Пришлось подниматься на свой пятый этаж пешком.