Убить футболиста

— Даю наводящий вопрос: отделение милиции под номером сто двадцать три тебе что-нибудь говорит?

И тут Громов вспомнил: это отделение обслуживает территорию Киевского вокзала, а Паньшин тот самый участковый, которого он собирался потрясти насчет инвалида Яши. Сосредоточенное лицо Громова теперь озарила улыбка, по которой Петрович догадался, что его подчиненный ребус разгадал.

— Что, вспомнил? То-то же. Час назад оттуда звонил дежурный. Все-таки зря мы хаем скопом «земляков» — как видишь, они тоже работают на совесть. Вспомнили про твой вчерашний звонок и отзвонили. Так вот, дежурный сообщил о страшной мочиловке на квартире недалеко от вокзала. Одного из убитых зовут Яков Самарцев, он безногий инвалид. Возьми его адрес и дуй на место происшествия. — И Петрович положил на край стола бумажку с адресом инвалида.

Когда Громов на своей «восьмерке» подъехал к дому, где ночью произошла трагедия, он застал там привычную картину. Возле подъезда, несмотря на разгар рабочего дня, толпились любопытные жильцы, которые вовсю обсуждали ночное происшествие. Тут же работали двое оперов — один беседовал с жильцами, другой чуть ли не на четвереньках ползал под окнами первого этажа и что-то искал. Громов скользнул взглядом по этажам и увидел выбитое на шестом этаже окно — прямо над тем местом, где теперь ползал оперативник. Стараясь не привлекать к себе лишнего внимания, Громов зашел в подъезд и поднялся на лифте на шестой этаж.

В злополучной квартире его встретили еще двое сотрудников милиции: молодой оперативник угро Илья и тот самый участковый Паньшин, которого он разыскивал со вчерашнего вечера. При этом они были заняты разным делом: опер сидел на диване и гонял по всем программам старенький «Рекорд», а участковый, примостившись на столе, строчил рапорт о проведенном обходе. Громов предъявил коллегам свое удостоверение сотрудника МУРа и попросил рассказать о том, что здесь произошло.

— А чего рассказывать? — удивился опер, не поворачивая головы от телевизора. — Кто-то из вокзальных «рабов» замочил своих хозяев. В итоге три трупа.

— Личности погибших установлены? — спросил Громов.

— Пока только двух. Один из них — хозяин квартиры Яков Самарцев. Его ножом под четвертое ребро уделали. Справились, шакалы, с безногим инвалидом! Беднягу возле дивана зарезали. — И опер кивнул в ту сторону, где на полу были обведены мелом контуры человеческого тела. — Второй погибший — Семен Архипцев. Шестерил на местных бандюков, потому и кличку имел соответствующую — Фантик. Ему в висок чем-то тяжелым долбанули. Видимо, бутылкой водки, которую мы тут нашли. А личность третьего, которого в окно выкинули, пока не установлена — за нами этот кадр не числится.

— Как выглядел хозяин квартиры? Густая шевелюра, борода, правая нога оттяпана выше колена?

— Точно. Видать, и в МУРе о нем уже информашка есть?

— В МУРе, как в Греции, все есть, — уклончиво ответил Громов. — Что говорят соседи?

— Милицию вызвали около двух часов ночи жильцы из квартиры напротив. Услышали грохот разбитого стекла, ну и набрали «02». Когда мы сюда приехали, здесь все уже было кончено. Два трупа в квартире, один — под окнами. На полу бутылка водки, пакет с продуктами. Видимо, хозяин с кем-то собирался раздавить пол-литра. Соседи говорят, что видели в окно, как со двора умчались два автомобиля: «мерин» и «девятка».

Выслушав коллегу, Громов прошелся по квартире и внимательно ее осмотрел. Это заняло у него не более пяти минут и мало что дало — каких-либо следов пребывания в квартире Кадилина он не обнаружил. Вернувшись к коллегам, Громов выдал им новую порцию вопросов:

— Как я понял, этот Архипцев, или, как вы его назвали, Фантик, был знаком с инвалидом?

— Да, Яша работал в бригаде попрошаек, за которыми Фантик приглядывал, — вновь подал голос опер. — А главным у них цыган из Молдавии — Михай Боду. Живет в Подольском районе, у него там роскошный особняк. К этому делу его пришить будет трудно, у него железное алиби — вот уже неделю он лежит в больнице.

— А что известно о друзьях Яши?

— Да какие у него друзья, одни собутыльники, — небрежно отмахнулся от этого вопроса опер.

— А как же спортсмен? — внезапно подал голос участковый. — Они с Яшой очень даже хорошо корешили.

— Что за спортсмен? — спросил Громов.

— Да черт его знает. Когда-то был знаменит, а теперь чердаки обживает. Знаю только, что зовут его Серегой. Бабулька, что из квартиры — напротив, говорит, что видела его вчера недалеко от этого дома. Она в магазин шла за хлебом, а он мимо прошел.

— Во сколько это было?

— В том-то и дело, что задолго до происшествия — около часа дня. Однако я как думаю: если этот спортсмен возле этих мест ошивался, он мог запросто к Яше заскочить и у него до вечера кантоваться.