Убить Генри Киссинджера!

Мозг Малко работал с четкостью записывающего устройства: вертолет... облачко пыли возле треножника... кучка пассажиров под плексигласовой покрышкой... все недвижно застыло, а потом пришло в бешеное движение – какая-то страшная сила отшвырнула Малко в сторону, и он понял, что вертолет камнем падает вниз.

Пытаясь встать, привязанные ремнями йеменцы выли от ужаса, рядом с ними на корточках ползал Чаржах. Ярко-желтая пустыня с ужасающей скоростью неслась навстречу. В последний момент мотор взвыл, падение замедлилось, однако удар оказался чудовищным. Вертолет несколько раз подпрыгнул, свалился набок, вздымая тучи камней и пыли, протащился с десяток метров по земле и остановился. Пассажиры, совершенно оглушенные, застыли. Малко жадно втянул в себя воздух и почувствовал запах гари и бензина.

– Прочь отсюда! – взвыл египтянин. – Вылезайте немедленно!

Малко толкнул плечом плексигласовую дверь, которая находилась теперь над его головой, выбрался наружу и протянул руку Абу Чаржаху, который кряхтел и ругался, запутавшись в своей дишдаше. За ним вылезли оба йеменца с обезумевшими от ужаса глазами и прижатыми к животу неизменными золочеными автоматами. Последним покинул вертолет пилот-египтянин. В целом все отделались пустяковыми царапинами и небольшой контузией.

Они побежали прочь от вертолета, который был охвачен пламенем. Послышался сухой треск лопнувшей плексигласовой покрышки. Малко, а за ним все остальные приникли к пересохшей каменистой земле, и в ту же секунду раздался мощный взрыв, который засыпал их дождем горящих обломков и опалил дыханием раскаленного воздуха. Вертолет превратился в пылающий огненный шар.

Как потом понял Малко, летчик произвел смелый маневр, спасший им жизнь. Он бросил вертолет на землю до того, как в него попала ракета. Мотор перестал работать, винты вращались на холостом ходу, что резко снизило количество инфракрасных лучей, сбило направляющее устройство ракеты и сместило ее курс.

Летчик с переломанной ключицей, кривясь от боли, опустился на камень. Один из йеменцев, схватившись за голову, раскачивался из стороны в сторону и чуть не плакал – он где-то потерял свой золоченый автомат. Вдруг князь услышал наверху, далеко в небе, характерное гудение. Он поднял голову и едва сумел удержать крик.

– Смотрите! – дернул он за рукав Абу Чаржаха.

С востока, направляясь к ним, двигалась небольшая, но все увеличивающаяся точка. Это был «Боинг-707», на котором летел государственный секретарь. Через несколько минут самолет начнет снижаться и очутится в пределах досягаемости ракеты Абдула Заки.

Чаржах что-то рявкнул своим неграм, и они, как пришпоренные, гигантскими шагами, с безумным огнем в глазах, понеслись к ферме. Малко и Чаржах старались не отставать. Бежать пришлось метров четыреста, но перед самой фермой из хижины грянул автоматный огонь. Первый негр пошатнулся и, выронив золоченый автомат, упал лицом в пыль. Другой припал к земле. Малко с Чаржахом, пригнувшись за небольшим холмиком, не отрывали глаз от глинобитной стены и полусгнившей двери ветхого сарая. Гудение «Боинга» приближалось.

– Надо идти! – выдохнул князь.

Он подполз к убитому йеменцу, подобрал его автомат и одним прыжком достиг двери сарая. Из хижины вновь застрочил автомат, однако Малко ударом ноги распахнул дверь и ворвался внутрь. В «мерседесе» с откинутым верхом стоял со своей треногой Абдул Заки и нацеливал ракету на летящий самолет.

Все, что произошло потом, длилось какие-то доли секунды. В сарай, потрясая саблей, ворвался негр. Абдул Заки обернулся и что-то хрипло крикнул. С заднего сиденья поднялся странный темный предмет, в котором Малко с изумлением распознал птицу. Это был охотничий сокол Абдула Заки!

Птица метила вцепиться ему в лицо, чтобы выклевать глаза. Князь прикладом ударил птицу по голове. Сокол взлетел под стропила, не решаясь атаковать снова: все, с кем ему до того приходилось иметь дело, как правило, не защищались. В сарай шариком вкатился Абу Чаржах.

В эту секунду йеменец в немыслимом броске подскочил к машине, а Абдул Заки наклонился, схватил лежащий на капоте автомат и, не целясь, выпустил всю обойму в живот негра. Тот стал сползать на землю, но каким-то сверхчеловеческим напряжением воли заставил себя встать, поднять над головой саблю и со всего размаха опустить ее на шею Заки.

Тот не успел даже охнуть. Сабля застряла где-то в шейных позвонках, потоком хлынула кровь, и тело Заки свалилось на тело его противника. Мощный рев потряс ветхие стены фермы. Свист реакторов взметнул солому на крыше, перепуганный сокол забился в угол.

Чаржах поднял автомат Абдула Заки и с воем и улюлюканьем бросился к хижине. Оттуда с поднятыми руками вышли два араба в европейских костюмах. Шейх стрелял в них до тех пор, пока не кончилась обойма. Тогда он, держа автомат, словно палицу, принялся в исступлении дробить головы умирающих.

– Эти псы предали страну, которая их приютила! – тараща налитые кровью глаза, крикнул он Малко.

Взгляд кувейтца смягчился, когда он увидел распростертое тело своего слуги.