Убить героя (СИ)

Шун подошел ближе, аккуратно наклонил ее голову в сторону и несколько раз провел пальцами по пластине софта за ухом. Если сбой был небольшим, то можно решить проблему простой перезагрузкой. Соня посмотрела на брата искоса, сказала "привет" и с аппетитом принялась уплетать еду. Шун перекусил в кафе и голода не чувствовал. Он прошел в зал, уселся на диване и высветил перед стеной большое окно доп-реальности, запросив информацию по скандальному молодому художнику Кзаверу. Конечно, первой всплыла ссылка на его открытый перфоманс, призывающий к миру во всем мире. Шун не очень понимал, как миру поможет голый мужик, лежащий на центральной площади, расписанный проходящими мимо людьми, но молодежь, судя по комментариям, была в полном восторге.

"Мы должны обнажить свои сердца, как он обнажил свое тело. И пусть другие люди так же смогут писать на нем все, что захотят. Надо быть более открытыми!"

"Держите годный лайфхак. Не хочешь идти в армию — поваляйся голым на площади. Главное — не соглашайся на дурку".

Шун хмыкнул.

"Уважаю Вас за Вашу смелость! Побольше бы таких людей!"

"Кзавер! Вы — мой кумир!"

"Почему нас слушают, только если прилюдно раздеться или кого-то убить?"

Последний комментарий привлек внимание Шуна и, пробежавшись глазами ниже, он снова к нему вернулся. Перечитал. Раздеться или убить. Хм… В памяти всплыл распятый труп с веточками сакуры, растущими из рук.

— Брат.

— Да? — Шун притушил светящееся окно доп-реальности, посмотрел на Соню. — Ты поела?

— Время спать.

— Хорошо. Иди.

— Брат…

— Что? — Шун ждал, но Соня тоже молчала. И он осторожно продолжил: — Ты хотела мне что-то сказать?

— Я… не знаю.

— Иди спать.

— Хорошо. Спокойной ночи.

— Спокойной.

Проводив ее взглядом, Шун вернулся к Сети и запросил личную информацию по Кзаверу. Окно доп-реальности снова вспыхнуло, предложив ему две фотографии. На одной художник был запечатлен в процессе творения. Он стоял у большого, в рост человека, холста и широко замахивался малярной кистью. Кзавер был раздет по пояс, торс его покрывали разноцветные пятна краски. Угол съемки не позволял увидеть, что создавалось на холсте, но Шун был уверен — вряд ли что-то высокохудожественное. Раньше он уже видел пару картин Кзавера и давно сделал для себя вывод, что следить за скандальными выходками горе-художника интереснее, чем ходить на выставки его работ.

На второй фотографии было только лицо крупным планом. Шун неосознанно подался вперед, рассматривая большие светло-серые, словно вылинявшие глаза, бледную кожу и тонкую линию плотно сжатых губ. Художник был похож на выброшенного на берег утопленника и впечатление производил довольно неприятное.

После этого пришла очередь последней картины, Шун на всю стену развернул проекцию "Джокера" и улыбнулся, потому что даже в этом "шедевре" автор не стал изменять своему стилю, нарисовав по-детски непроработанных монстрообразных существ, сидящих за круглым столом с веерами карт.

Когда-то давно Шун интересовался новым течением в искусстве, отвергающим законы и общепринятые нормы творения. Ну как интересовался… увлекалась этим его сестра, Соня, а он просто счел несколько полотен "довольно забавными". Художники стиля "ан" все до единого были профессионалами, они хорошо знали, как рисовать правильно, но сознательно пренебрегали этими правилами, создавая по-детски наивные работы. Они не заморачивались насчет гармоничной палитры или точной проработки теней, не соблюдали перспективы, однако на их полотнах выходила не аляпистая мешанина, а что-то необычное, достойное внимания. Что-то, в чем все равно чувствовалась рука мастера.

Картины Кзавера тоже не следовали каким-то канонам, но скорее по причине того, что автор не был с ними знаком. Смешные монстры выглядели убого, вся композиция съехала вниз, оставив в верхней части полотна много свободного места. Четыре игрока словно навалились на стол, глаза их были на разном уровне, и лишь через несколько минут созерцания Шун понял, что монстры смотрят на него, словно он был пятым игроком, сидящим с ними за столом. От самого зрителя на картине была нарисована лишь рука, держащая единственную карту — джокера. И хоть рука эта была такой же ужасной в исполнении, как и все остальное на картине, от большого пальца к запястью тянулся отчетливый ровный шрам розоватого цвета. Шуну даже пришло в голову, что Кзавер специально создал свое полотно таким сырым, побрезговав прорисовать детали и нормально наложить тени, лишь бы выделить этот шрам.

Он еще долго смотрел на картину, но так и не нашел больше ничего, достойного внимания. Какой скрытый смысл пытались найти тут фанаты Кзавера — оставалось загадкой. Под картиной было больше ста тысяч комментариев, Шун тоскливо посмотрел на них и решил, что не так уж ему и интересно. Прежде, чем свернуть окно, он крутанул виртуальный стенд с работами художника и резко остановил одно из полотен, показавшееся ему инородным.

— Хм…