Убить Герострата

Я смотрела на его бледное лицо, на испарину, выступившую на висках, на глубокую морщину, которая пролегла между бровями. Странно, но до сих пор, не смотря на все то, что между нами было, я воспринимала его как… Как что-то нереальное? Корнилов – наглый, подленький эгоист – был частью моего мира. Антон – не зря же он так похож на моего любимого артиста! – как будто находился за гранью реальности. Пробьет двенадцать, карета превратится в тыкву, а кучер в крысу, и я вернусь в свою лачугу - перебирать фасоль и вздыхать о Герострате, которого легче убить, чем забыть.

Так было еще сегодня утром. Но теперь… Каждое его слово стало странно материальным, осязаемым. И сам он появлялся передо мной, переходил с той стороны, как изображение на фотобумаге, опущенной в ванночку с реактивом. Этот сугубо положительный, глянцевый господин, в биографии которого единственным шероховатым моментом (во всяком случае, о котором знала я) была торговля гнилыми трусами, вдруг стал живым и настоящим. Ему было больно, он страдал, он был несправедлив, он не понимал!

Мне вдруг захотелось броситься к нему, обнять, твердить, что все не так, но я по-прежнему молчала. Молчала упрямо, наглаживая свою обиду против шерсти, дожидаясь, когда от нее полетят искры.

И они полетели.

- Кто дал тебе право так со мной разговаривать? – проблеяла я, как дурная овца.

Антон побледнел еще больше. Глаза, ставшие темно-серыми, как вчерашнее предгрозовое небо, выделялись на лице двумя провалами.

- Вы оба мне осточертели! Вы оба мне не нужны! – орала я, совершенно утратив способность соображать. – Пропадите вы оба пропадом!

Отпихнув кресло так, что оно упало, я выскочила на площадку и ссыпалась вниз.

- Дай мне, пожалуйста, денег! – крикнула я, не обращая внимания на совершенно очумелых Петю и Корнилова. – Я ухожу.

Антон спустился и протянул несколько стодолларовых купюр.

- Спасибо, но это слишком много, - процедила я сквозь зубы. – На такую сумму моего актерского мастерства никак не хватило. Вполне хватит пятидесяти рублей.

- У меня других нет, - Антон говорил совершенно спокойно, но я видела, что он едва сдерживается, чтобы не начать орать в ответ. – Попроси у своего дружка.

- А у него откуда? Из больничной пижамы? Петя, одолжи мне пятьдесят рублей!

- Ал, ты рехнулась? – опомнился Петя. – Куда ты собралась?

- А никуда, - ответил до тошноты знакомый голос. – Придется остаться здесь.

Я обернулась, и тошнота отступила, потому что брюнетка, которая одной рукой держала нацеленный на нас пистолет, а другой стягивала с головы длинноволосый парик, была не Динка. Абсолютно не Динка, а очень смутно похожая на нее голубоглазая блондинка в мокром черном купальнике. Вернее, в парике она была очень даже похожа, но, когда сняла его, сходство почти исчезло.

- Лена? – хором ахнули Антон и Петя.

- Мила? – поддержали их мы с Геростратом.

- Угу! – кивнула она. – Ну-ка, живенько сели на диванчик, все четверо! И не советую голосить. Даже если сюда ввалится целая кодла с автоматами, я все равно успею кого-нибудь продырявить. Поверьте, это не слишком приятно.

Пожалуй, она была права. Мы переглянулись и гуськом потянулись к диванчику. Спасибо, она хоть не заставила нас положить руки на затылок.

- Но как?.. – промычал Корнилов.

- Как что? – уточнила она, левой рукой приглаживая растрепанные светлые пряди. – Если уж вам так интересно, то пожалуйста, спрашивайте. Но потом. А сначала я хотела бы получить диск. NOW1!!! В этом случае, я тихонько уйду, как пришла, и не буду никого убивать. Может быть.

-----------

1 Немедленно! (англ.)

- Ну ты даешь! – восхитился Петя. – А, кстати, как ты пришла?

- Элементарно. Через окно библиотеки. Или что там у вас в той комнате. Я знала, что после моего вчерашнего звонка вы никуда отсюда не денетесь.

- А если бы делись?

- Ой, ну я ж вас обратно умоляю, - протянула Милка, изображая еврейский местечковый говорок. – Вы ж таки умные! Вы ж таки психологи! Обошла озеро с болотной стороны, - сказала она уже нормально. – Проплыла под водой, как кит. Вылезла, спокойненько дошла до дома и влезла в окно. Эта сторона от ворот не просматривается. Собаки ваши дурацкие даже не тявкнули.

- А я вам говорил, Владимыч, решетки эти – просто фигня! – возмутился Петя.

 - Конечно, фигня, - улыбнулась Милка. – А может, хватит заговаривать мне зубы? Где диск?

- Хочешь верь, хочешь не верь, но у нас его нет, - улыбнулся в ответ Антон. – Мы думали, он у тебя.

Милкина улыбка стаяла, как последний первомайский сугроб.

- Хватит! – рявкнула она. – Еще раз спрашиваю, где диск?

- Можешь еще раз спросить. И еще раз. И еще много-много раз. Для дураков повторяю: рация на бронепоезде. А диска у нас нет. Не-ту!