Убить Герострата

- Да не пошла бы ты! - зашипел Корнилов. - Училка хренова! Смотри!

Кусты впереди как бритвой отрезало. Метрах в десяти от нас забор упирался в высокую насыпь, по которой бойко бегали взад-вперед машины. Даже один автобус проехал. Похоже, там было шоссе. Канава ныряла под насыпь в черную пасть огромной ржавой трубы.

- Если мы переберемся на ту сторону, то нас отсюда никто уже не увидит.

- Ты уверена? - засомневался Корнилов.

Я тоже засомневалась. С пространственным мышлением у меня плоховато. Как-то перед экзаменом по введению в языкознание я долго высчитывала, где надо сесть и как расположить шпаргалку, чтобы с преподавательского места это было незаметно. Абсолютно уверенная в своей безнаказанности, вытащила “справочный материал” и тут же была с позором изгнана. Экзамен мне удалось сдать только с четвертого захода. Надо же иметь такую наглость, долго возмущалась суровая доцентша, чтобы достать шпаргалку прямо под носом экзаменатора!

В трубе оказалось неожиданно глубоко. Видимо, ее вкопали намного ниже русла. Через пару шагов грязная холодная вода доходила мне уже до голого живота. К счастью, этим все и ограничилось. Я страшно боялась поскользнуться и нырнуть, но как-то обошлось. И как это мне в голову пришло надеть кроссовки. Страшно подумать, если бы не похолодало, я бы плавала здесь в шортах и босоножках! А то и в сарафане.

Вытекая из трубы, вода превращалась в жизнерадостный ручеек. Когда-то в детстве я очень любила ручейки, ни одного не пропускала, чтобы хотя бы руки не пополоскать. Надо же, чем подобная любовь может обернуться!

Кустов больше не было. Да и оврага, собственно, тоже - грунтовка после пересечения с шоссе плавно опускалась. Справа наблюдалась унылая открытая местность, кое-где перечеркнутая чахлыми перелесками в три деревца. Слева, совсем рядом, за дорогой, виднелся целый гаражный город.

Не сговариваясь, мы бросились к грунтовке, но тут с шоссе свернул грузовик. Корнилов оказался проворней и тут же юркнул обратно в трубу. Я замешкалась, зацепилась за что-то и полетела лицом прямо в воду. Как только удалось подставить руку? Еще немного - и ухнула бы с головой.

Корнилов с ласковой усмешкой наблюдал, как я, пытаясь унять дрожь во всех конечностях, смываю с физиономии липкую, словно жирную грязь. К счастью, волосы удалось спасти, намокли только самые кончики. В довершение всего я вытащила из-за пояса футболку и нацепила на себя. Она уже не была опасно яркой, а просто грязно-буро-малиновой. Зловредно хихикая себе в плечо, Герострат показал большой палец.

Чтобы перебежать дорогу, надо было набраться храбрости.

- Ну, на счет “три”! - сказала я.

Раз. Два...

Сказать, что мы перелетели ее стрелой, - ничего не сказать. В сетке, которой были окружены гаражи, обнаружилась изрядная дыра, вот в нее-то мы и нырнули. А еще через пару секунд уже сидели в узкой щели между боковой стеной последнего гаража и листами оцинкованного железа, сваленными у ограды. С тылу нас защищал огромный ящик с песком.

Когда нам наконец удалось отдышаться, началось что-то вроде эйфории. Мы смотрели друг на друга, мокрые и грязные до отвращения, и давились от хохота. На мгновение показалось, что все уже позади и мы в тихой гавани. Но с первым же сильным порывом ветра пришло отрезвление. Я застучала зубами и затряслась, как в припадке.

- Н-да, - изрек Корнилов. - Что делать-то будем? Здесь сидеть?

Мне захотелось одновременно завизжать и убежать на край света, перебрать весь свой нецензурный лексикон, а также зарыдать и броситься Герострату на шею. Нечто похожее я испытывала три года назад. Тогда он с едва скрываемым раздражением объяснял мне, что, хоть я ему и нравлюсь, все же есть что-то такое... В общем, я хочу тебя, но не хочу. Тогда меня раздирали три желания: гордо развернуться и уйти, вылить ему в физиономию чашку горячего кофе и с рыданиями заорать: “Я тебя люблю!!!” Равнодействующая вылилась в скрип зубами...

Но все-таки надо было что-то делать. Я буквально физически ощущала, как подбирается на паучьих ножках багрово-зеленое воспаление легких. Впрочем, придумать что-то все равно не удалось.

- Ку-ку! - сказал ласковый до приторности голос.

                                               * * *

Надо же, оказывается, это не ухмылка такая, а шрам на щеке, кривой и глубокий, видимо, в свое время плохо зашитый.

Парень в черном, на вид чуть помладше меня, стоял, прислонившись к гаражу, и рассматривал нас в упор. Рассматривал, как расстреливал. Пистолет с глушителем (глушитель, наверно, больше, чем весь пистолет) тоже рассматривал нас, переводя взгляд с меня на Герострата и обратно.

В голове моей, как у известного персонажа, замкнуло, и я тупо на него таращилась. Интересно, думала я, смог бы он мне понравиться, если бы мы встретились где-нибудь на дискотеке? Вряд ли. И не в шраме дело. Просто он жуткий!

- Ну что, прыщи, искупались в канаве? - поинтересовался Шрам. - С легким паром!

- Ты, урод кривой, вали отсюда на хрен, пока не...! - попытался предпринять психическую атаку Корнилов.