Убить Герострата

Когда меня только привезли в отдел, сразу же изъяли из карманов деньги, сняли золотую цепочку (серебряную, с крестом, которая была под футболкой, не заметили), а вот серьги почему-то оставили. То ли тоже не заметили, то ли сочли дешевой бижутерией. Мне стало их жалко, прямо до слез, но делать было нечего.

На обратном пути из довольно-таки загаженного туалета я увидела, как двое милиционеров втаскивают в коридор хорошо одетого мужчину, который вырывается и орет во всю глотку:

- Требую адвоката! Не буду разговаривать без адвоката!

Один треснул мужика по шее и посоветовал заткнуться. Но другой возразил:

- Блин! Пусть звонит. Имеет право.

- Да какое там, твою мать, право! – возмутился второй. – Боевиков насмотрятся, потом права качают.

- Мало тебе с тем зубодером проблем было? – не сдавался первый, постарше и порассудительней. – Пусть звонит, тебе-то что?

Буркнув что-то нецензурное, второй повел задержанного к телефону.

- Ну, что встала? – Бугай толкнул меня в спину. – Пошла!

Вернувшись в камеру, я подергала за рукав Викторию Григорьевну:

- Вы не знаете, задержанный действительно может позвонить адвокату?

На этот раз она и глаза открывать не стала.

- Может. Если у него есть персональный адвокат. И если дежурный не пошлет в задницу.

Персонального адвоката у меня не было. Мне вообще было некуда звонить.

- А родным можно позвонить? – я снова дернула ее за рукав.

- Родным они должны звонить сами. Если захотят, конечно.

- А если я скажу, что адвокату, а позвоню домой?

- Да отстань ты, Бога ради! Не знаю!

Я послушно отстала и задумалась. Минут через десять в голову пришла совершенно абсурдная мысль. За следующие десять она на курьерской скорости миновала промежуточные стадии и из “бред” превратилась в “так и сделаю” Оставались детали. Плюс элементарное везение.

Телефон Герострата. Если он по-прежнему лежит у Антона в кабинете -  я ведь так и не забрала его себе. Если он включен. Если не села батарейка. Если остались деньги на счете. Если кто-то услышит звонок…

Когда я два раза включала телефон, в здании редакции и на Суздальском, на экране сначала высвечивался его федеральный номер. Жутко длинный, но до смешного простой – одни четверки и единицы. Наверно устроил себе по блату, как сотрудник. Только бы не перепутать. Если уж я так нужна Антону, пусть выручает меня отсюда. А там, если диска у Ладыниной нет, возможно, мне ничего и не грозит. Дальше – разберемся, лишь бы выбраться.

Я подошла к двери и снова стала колотить в нее ногой.

- Тебя что, прорвало? – рявкнул в окошко Бугай.

- Нет. Хочу позвонить адвокату.

- А пивца холодного не хочешь? Заткнись и хренди больше, пока не схлопотала.

- Слушай, ты! – медленно и надменно начала я, стараясь, чтобы не задрожал голос. – Я – двоюродная сестра Антона… (Как же его фамилия-то? Петя ведь говорил. Пере… Ах, да!) Пересветова. Если не знаешь, кто это, спроси у начальства. Если сейчас же не дашь мне позвонить адвокату, завтра у тебя будут такие неприятности…

Он захлопнул окошко и ушел, громко матерясь.

А что, если эта фамилия начальству ничего не скажет? Что они, обязаны знать всех банкиров подряд? Он сам сказал, что до олигарха ему далеко. Но минут через пять дверь с грохотом открылась.

- Выходи!

Втолкнув меня в крохотный кабинетик, Бугай махнул рукой в направлении телефона и плюхнулся на стул. Я подошла к пыльному столу, сняла трубку.

Господи, помоги!

Больше всего я боялась, что где-то после шестого гудка противный механический голос скажет, что абонент временно недоступен. Так частенько бывало в Сочи, когда я звонила на сотовый Мишке. Но гудки шли один за другим – десять, пятнадцать. Трубку никто не брал.

Гамовер1, подумала я. И тут же услышала щелчок.

---------------

1 От game over – игра окончена (англ.)

- Слушаю, - сказал Петя.

В этот момент я простила ему все на сто лет вперед.

- Петр Петрович, здравствуйте! Вас беспокоит Алла Валентиновна. Увалова.

- Алка, дрянь паршивая! Где ты? – заорал Петя, да так громко, что я испугалась, как бы не услышал Форменный Бугай.

- Петр Петрович, мне понадобятся ваши услуги. Как адвоката. Меня задержала милиция.

- Какой отдел?

Я спросила Бугая, он нехотя ответил.

- Потерпи час. Максимум полтора. Выезжаю. – Не удержавшись, Петя добавил: - Зараза!

Ну и пусть зараза! Я почти уже его любила.

         * * *

Когда мы с Петей вышла на улицу, уже было светло. Он демонстративно не смотрел в мою сторону. Уж не знаю, как он там орудовал, но факт, что дверь камеры в очередной раз лязгнула и Форменный Бугай рявкнул:

- Увалова, на выход!

- Поспать не дадут! – проворчала Виктория Григорьевна, отворачиваясь к стенке.

Ни деньги, ни цепочку мне, разумеется, не вернули, но я махнула рукой: будем считать, что это плата за освобождение. Ужасно хотелось есть, пить и почему-то спать, как будто я не проспала полдня.

У кромки тротуара стоял хорошо знакомый серебристый “Ниссан”, без единого намека на былое кувыркание под откос. За рулем сидел не менее хорошо знакомый Мохноухий. Быстренько же они с машиной оправились.

Петя втолкнул меня на заднее сиденье, сам сел рядом.