Убить голыми руками

Дэмура окинул Такаси наметанным глазом: приветливый человек с вечно приклеенной улыбкой. Однако Дэму-ру не проведешь. Он видел, что парень -сплошь тугие мускулы, а пухлые руки, выглядывающие из-под закатанных рукавов рубахи, налиты силой. Дэмура был уверен, что эти веселые глаза, не моргнув, выдержат чей угодно взгляд. Многое разглядел он в Такаси, кроме одного: перспективы стать звездой экрана.

-- Вы теперь главный герой? Заменили Адзато? -- Дэ-мура недоверчиво покачал головой. Такаси не обиделся.

-- Неужели и вы не понимаете, что в этом-то вся соль? Кого в наши дни заинтересует тип героя -- явного супермена? Но вот появляется увалень вроде меня и проделывает то же самое, что великий Адзато.

-- И у него это действительно получится? -- вежливо поинтересовался Дэмура.

Толстячок лишь ухмыльнулся, а Фукида с бессильным вздохом ответил:

-- Судя по всему, получится. Оттого и нельзя попросту от него отмахнуться. Джонни умер, и КМ К требуется новая звезда.

-- Но я по-прежнему не понимаю, в чем тут камень преткновения.

-- От меня ждут, чтобы я стал вторым Джонни Адзато, -- ответил молодой человек на этот раз серьезно. -- Пригласили сценариста, который завершил сюжет в духе тошнотворных историй доброго старого Эдди Харриса. Наняли режиссера, воспитанного на школе Джонни Адзато, он с закрытыми глазами состряпает фильм по этим шаблонам. Ну и, наконец, призвали прославленного мастера Фукиду, чтобы драки не отличались от знаменитых потасовок Адзато. Только ведь я не Джонни Адзато, а комичный толстячок, сам себя не принимающий всерьез.

До инспектора наконец дошло. Здесь идет та же самая борьба за свободу, какую десять лет назад вели Адзато, Фукида, Харрис и Ямамото. Только за это время Адзато из бунтаря превратился в миллионера, и теперь новая волна намеревается смести его со своего пути. И надо же, чтобы именно Фукида проявил такое непонимание!

-- Отчего вы не разрешаете ему делать так, как он хочет? Разве у него плохо получается?

-- Я же сказал, что получается хорошо! -- Фукида в сердцах махнул рукой. -- Должно быть, по-вашему, во мне говорит зависть. Но это не так! Пусть выбивается в звезды, мне не жалко, он того заслуживает.

-- Тогда в чем же дело?

-- Этот фильм не совсем обычный: последний фильм Джонни Адзато, который и задуман-то им для того, чтобы доказать, что рано его списывать в тираж. По той же причине он все решил делать сам: написать сценарий, играть, режиссировать, разрабатывать мизансцены поединков, и, если верить полиции, каким-то образом этот фильм по

служил причиной его гибели. На этом фильме новичок не должен делать себе карьеру. Этого я не допущу!

Фукида и Такаси в упор уставились друг на друга. Дэмура охотно полюбовался бы их единоборством..Толстяк, должно быть, действительно первоклассный мастер, если Фукида столь высокого мнения о нем. Но не доводить же до рукопашной! Дэмура встал меж ними. Он почти физически ощущал исходящие от обоих мастеров волю к бою, неукротимое стремление помериться силой. Дэмура подавил в себе инстинктивное желание отшатнуться и тоже напряг волю и мышцы. Результат оказался неожиданным: инспектор не произнес ни слова, не сделал ни малейшего жеста, но оба соперника попятились назад.

-- Господин Фукида, -- мягко произнес Дэмура, -- по-моему, пора представить меня вашему коллеге. Толстяк рассмеялся.

-- Мастер Дэмура из школы Сетокан, -- сказал он с ухмылкой, но в голосе его не было и тени насмешки.

-- Откуда вы знаете? -- изумился Дэмура. Он не принадлежал к числу популярных мастеров, в газетах о нем не упоминалось, и даже редактор Сираи -- эта ходячая энциклопедия каратэ -- не слышал его имени.

-- Это входит в мою профессию. Если уж я решил строить свою карьеру на фильмах с каратэ, я просто обязан знать ведущих мастеров каждой школы. Я посещал каждый мало-мальски значительный додзе. Бывал я и в вашем -- по рекомендательному письму, присутствовал на многих тренировках.

-- Какой стиль вы изучали?

-- Прежде всего Сетокан. Но этого, сами понимаете, в кино недостаточно, для того чтобы прокормиться. Тогда я и начал обходить клубы, изучать различные школы, отрабатывать эффектные технические приемы и оригинальные позиции. Теперь во мне так смешались все элементы, что я и сам'не мог бы сказать, в какой технике я работаю. Иной раз сомневаюсь, каратэ ли это вообще.

-- Почему?

Толстяк снова рассмеялся:

-- Видите ли, родители мои -- цирковые артисты. Я вырос в цирке и научился крутить сальто раньше, чем писать и читать. Родители заставляли меня упражняться чуть ли не целые сутки, я тренировался больше любого другого ребенка из цирковой семьи, хотя вообще леность в тех кругах не в чести. И несмотря на это, я расплывался как на дрожжах. Пробовали оставлять меня без еды, но я все равно толстел, должно быть от воздуха. -- Такаси покатывался со смеху, словно рассказывал остроумнейший анекдот. -- И тогда кто-то посоветовал родителям сделать из меня клоуна. Не обычного, а клоуна-акробата; знаете,

на вид такой растяпа и нескладеха, а цирковым искусством владеет в совершенстве.

-- Вот и вышел из него клоун-каратист!