Убить Горби

Олег задумался, а потом, махнув рукой, дотянулся до бутылки и разлил остатки ее содержимого по бокалам.

– В общем, если следовать твоей логике, я – герой, а Горбачеву надо сказать спасибо за нашу счастливую пенсию?

– И за сервелат.

– Ладно, уговорил и на время убедил. Давай выпьем.

– За что? – спросил Пашка.

– За Горбачева.

– За Горбачева, и дай Бог ему здоровья!

Друзья выпили.

– Олежка! – крикнул Семенов, – У меня такое чувство, что ради этого момента я родился и не смирюсь, если мне кто-то скажет сейчас, что я никогда больше не испытаю подобного чувства! Я, блин, в натуре хочу в нем застыть навеки… Мы тут с тобой во Франции бухаем вино с твоего виноградника, а там, внизу, нас ждут наши красавицы. И пусть ждут! Будем предвкушать. Ну колись, почему Мари Мишон? Почему зовут как подругу Арамиса, почему кликуха госпожи де Шеврез!?

– Паша, – Олег светился абсолютным счастьем, – у меня такое чувство, что похмелье – твое любимое состояние, и ты пьешь только ради того, чтобы утром снова его пережить. И только попробуй возразить мне! Во-вторых, не Мишон, а Мишо! И не Мари, а Корин. Я ж тебе говорил. И клянусь честью, не я ее выбирал, а она меня. Просто из местных французиков никто не умеет так бухать, как я. А она – сомелье и гид по хозяйствам. Ей со мной интересно. Я зараз могу продегустировать столько вина… На армию хватит. И с твоей Марией, похоже, ей тоже нормально. Гляди, вон они, возвращаются. Смотались уже за свежими круассанами. Спелись. Или спились.

По узкой дороге к замку медленно ехал «ситроен» подруги Олега.

– Олежка, – внимательно всматриваясь вдаль, проговорил Пашка, – часто к тебе такие эскорты наведываются?

Олег взглянул туда, где заканчивался его виноградник и начиналось шоссе, и увидел три одинаковых фургона, поворачивающих в сторону замка д’Артаньяна…

– Неприятная ситуация, – процедил он. – Кто бы это мог быть?

– Кто бы ни был, – протянул Пашка, – нам надо эвакуировать дам. Ты можешь позвонить Мари и попросить увезти мою к себе? На время…

– Могу, Паша, но дорога-то одна. И автобусы ее блокировали.

Стремительно сбежав вниз, они оказались в гостиной в ту минуту, когда женщины вошли туда. Дамы были, очевидно, не готовы к приключениям, и предложение Олега ретироваться в дальние помещения восприняли как шутку. Особенно недоумевала госпожа Мишо. Мария, имеющая некоторый опыт, увидев серьезный взгляд Пашки, поняла: случилось нечто непредвиденное и явно неприятное. Олег поспешил закрыть все двери, а Пашка попытался успокоить Корин. Не вышло. Француженка не желала ничего понимать, тем более, не хотела прятаться и вообще покидать гостиную, все еще принимая происходящее за дурацкую русскую шутку.

* * *

Фургоны въехали во двор замка. Олег вернулся в гостиную, вооруженный карабином с оптическим прицелом. При виде оружия госпожа Мишо вскрикнула, Мария побледнела еще сильней.

– Если это жандармы, лучше пустить их в дом, – проговорила Корин Мишо. – Сопротивление – дерьмовая идея.

– Конечно, милая, – прокомментировал Олег. – Если это жандармерия, я так и сделаю. А ты пока уйди в дальние комнаты и нашу гостью с собой забери, хорошо?

Корин не подумала подчиниться. В дверь постучали еще настойчивее.

– Итак, товарищ Семенов, что будем делать? – усмехнулся Олег. – Пришли в мой дом. Может, смоешься, пока не поздно?

– Олег, ты че, дурачок? – Пашка покрутил пальцем у виска.

– Ясно. Паша, а помнишь это: типа нас будет двое и вдобавок две дамы, а скажут, скажут, что нас было четверо?!

– Помню, брат! Но отступить…

– Это невозможно. Эх, было бы нас трое…

Мария и Корин с недоумением разглядывали своих возлюбленных, пытаясь догадаться, о чем говорят и почему смеются эти ненормальные, если за дверью полиция. А визит полиции, как известно, почти никогда не предвещает ничего хорошего. Тем более, если полиция прибывает на место действия в трех больших фургонах.

Стук в дверь усилился. Потом их очень сурово попросили по-французски не делать глупостей и прекратить сопротивление. Будто бы они сопротивлялись…

– Эх, Паша, знал бы господин Д’Артаньян, покидавший этот дом в середине семнадцатого века, что какие-то полицейские будут так бесцеремонно ломиться в его жилище… – задумчиво произнес Олег.

– Верно. Но все же, что будем предпринимать?

Олег проверил магазин карабина и дослал патрон в патронник.

– Зачем? – поинтересовался Пашка.

– А вдруг бандиты? Откуда я знаю, что это полиция? А может это наш кадровик бьется в дверь? Николай Николаевич!

– Брат, ты напился, – покачал головой Пашка.

– Господа, – раздался из-за двери спокойный уверенный голос, говорящий по-русски, – есть необходимость с вами побеседовать. Это совместная операция российских и французских правоохранительных органов. Рекомендую не оказывать сопротивления.

Олег и Пашка переглянулись.

– Слыхал? – прошептал Пашка.

– Ага. Но этого не может быть. Провокация. Нет оснований: я повода не давал. Может, по твою душу?

И Олег еще крепче сжал в руке карабин.

– Олеж, брось ты свою винтовку. Вдруг там спецназ? Увидят оружие – «замочат» без предупреждения.