Убить Горби

– Раньше мы жили в стране, которая представляла собой не только территорию и ресурсы, но и систему ценностей, ориентиров, тактических и стратегических задач. Не все эти задачи и цели были достижимы, но они были. Теперь мы, то есть вы, живете на территории, населенной дезориентированным и вымирающим народом. А доступность благ только ускоряет окончательную гибель.

– Мне кажется, вы преувеличиваете…

– Я не хочу больше говорить на эту тему.

Некоторое время они стояли молча, и каждый не понимал, что дальше делать. Наконец пьяница-философ почувствовал, что на него неотвратимо наступает высшая стадия опьянения.

– Женька, давай я тебе покажу свою лодку, – предложил он, словно они были знакомы не один год.

В ответ он услышал то, чего совершенно не ожидал, принимая во внимание редкую покладистость, которую до сего момента демонстрировал Евгений:

– Везет вам, у вас есть лодка. Я бы с удовольствием ее посмотрел, но мне очень надо бежать – работа. Вы говорили про рукопись… Я бы все-таки взглянул на досуге. Мало ли что? Она с вами или у вас дома?

– Рукопись? – Олег продемонстрировал интонацией и мимикой непонимание, о чем речь.

– Ну да, рукопись вашего друга. Вы говорили в ресторане.

– Вот что… Мне пора отдыхать. Бывай здоров, – Олег протянул Евгению руку.

Тот нехотя ее пожал, пребывая в замешательстве от неожиданной перемены настроения собеседника. Наконец, развернулся и пошел прочь.

Когда он удалился, Олег похлопал себя по карману брюк, нащупал пачку сигарет, вынул ее, достал сигарету и закурил. Глядя вслед удаляющемуся в полумрак соотечественнику, он вдруг почувствовал небывалый прилив счастья. Оно буквально пронзило его, разбудило сердце, зашумело в ушах, заставило улыбнуться и полной грудью вдохнуть экологически чистый воздух этой местности.

– Да пошел ты куда подальше! Работа у него, понимаешь! – воскликнул он в сердцах. – Как же хорошо жить, просто жить, мать вашу, без этого самого якоря под названием «Родина» на душе! Все, отпускаю тебя навсегда, Родина. Иди своей дорогой, я пойду своей. Я еще совсем молодой мужик, найду себе другую, а ты давай-ка лучше займись такими щенками, как этот дурак Евгений!

Он почувствовал в себе столько нового оптимизма и здоровья, что решил по такому случаю выкурить еще одну типа «Smoking kills».

«Значит, пачку эту он привез из России. А Олимпиада уже заканчивается… Что же, он такой идиот тащить из Москвы запас левых сигарет? Секунду… Что здесь такое?»

Он обнаружил между сигаретами посторонний предмет, оказавшийся запиской: «Канада не так далеко, как может показаться. Однако, всегда можно договориться. Кстати, какое подходящее слово рифмуется с «договориться»?

«Делиться», – подумал он и почувствовал, что окончательно протрезвел.

– Я знал… Я почувствовал. Только поздно. Идиот! Сам ему все рассказал, про рукопись наплел. Чертова выпивка – все зло от нее. Расслабился. И все же… елки-палки, как же получилось, как нашли? Кто мог сдать? Некому ведь…

Нахлынувшие было счастье и беззаботность как рукой сняло. Одного только не мог он понять: отчего Евгений не заинтересовался рукописью? Ведь именно в ней содержалось многое из того, что так могло интересовать авторов записки. То ли это простой внештатник, использованный в качестве курьера, то ли парнишка оказался полным профаном и дураком.

Впрочем, не это сейчас важно. Олег устремился к причалу и ловко, словно ему все еще двадцать лет, запрыгнул на корму своей сорокафутовой яхты, проигнорировав трап с перилами. Теперь он был сосредоточен и максимально собран. От пьянчужки, завсегдатая портового заведения, допускающего мелкие нарушения закона, не осталось и следа.

В ожидании загрузки компьютера Олег сосредоточенно анализировал возможные варианты развития ситуации, пытаясь также угадать автора нахальной записки.

Как же они его нашли в этой тихой гавани? Его быт устоялся, тяготила только рукопись, написанная на досуге, большей частью под влиянием виски, а, точнее, беспокойство, что ее никто никогда не прочтет. Он уже привык к новому образу жизни, даже позволял себе путешествовать по миру, избегая визитов в Россию.

А ведь на самом деле было чего опасаться.

Драматическая ситуация, в которой они в августе 1991 года оказались с Батей на Кипре, имела неординарное развитие. Очутившись на острове на нелегальном положении, без средств и в растерянности, наконец, без Горбачева, которого должны были сопровождать и оберегать, они приняли решение выйти на связь с генералом Степановым, используя открытый канал. Проще говоря, позвонить ему на служебный номер.

Однако, по известной причине, ответить им тот уже не мог.

В начавшейся заварухе, когда на карту были поставлены судьбы целых народов, о двух офицерах спецслужб все забыли. Наверняка таких забытых в те дни и месяцы набралось бы на полк, а то и дивизию. Леонид Антонович и Олег, однако, вопреки самым худшим опасениям и пессимистическим прогнозам относительно собственной судьбы, оказались в привилегированном положении.