Убить и спасти. Жизнь полна трупов

«БМВ» вылетел на автостраду и помчался в микрорайон Ясный, где жила Лена. Напрямик дороги не было, пришлось кружным путем через находящийся в нескольких километрах севернее путепровод. Артем несся на предельной скорости, не обращая внимания на пешеходные дорожки и сигналы светофоров, распугивая ранних прохожих. Пролетел мимо переулка, ведущего к «Асору», выехал на улицу Новожилова.

Он на всякий случай оставил машину в соседнем дворе и прошел к дому Лены пешком. Она жила в девятиэтажке, изогнутой полукольцом длиной в несколько сот метров. Тридцать пятая квартира. Значит, первый подъезд, девятый этаж.

Артем, не желая использовать лифт, поднялся по лестнице, позвонил. Никто не ответил. Он позвонил еще раз. Молчание. Артем толкнул дверь, и она легко открылась.

В квартире, казалось, никого не было, не слышалось ни звука. Чистенькая прихожая со встроенным шкафом, сиреневого цвета телефонный аппарат на резной полочке. Артем прошел дальше.

Лена лежала в спальне на полу с перерезанным горлом. Лужа крови тянулась от тела к кровати. В руке был зажат коричневый резиновый медвежонок.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Некоторое время назад в высших государственных органах России — в Кремле, в Белом доме, в коридорах Госдумы — начала гулять идея о создании Управления полиции нравов. Вскоре она выплеснулась на страницы газет, стала обсуждаться в передачах всероссийских радиостанций.

Предполагалось поставить перед Управлением полиции нравов весьма широкие задачи: от борьбы с проституцией до охраны судей. Продумывалась структура Управления, обсуждался кадровый состав высшего звена.

Одним из наиболее перспективных кандидатов на пост руководителя был генерал МВД Леонид Абрамович Листвицкий, некоторое время назад отстраненный от прежней должности в результате кремлевских интриг.

Дождливым теплым летним днем Листвицкий сидел за столиком малоприметного кафе на улице Пушкинской в Москве. Это был полноватый господин с серебристым пушком на лысеющей голове. Одетый в элегантный темно-синий в слабую полоску гражданский костюм, он нервно постукивал по столу холеными пальцами.

— Завтра, дорогой Юрий Семенович, — говорил он сидящему напротив широколицему человеку в свитере, — завтра на совещании у премьер-министра решится мой вопрос. Ты должен, нет, ты обязан содействовать. Подключи людей, близких к премьеру.

— Зачем ты затащил меня в эту простонародную обжираловку? В очередной раз напомнить?

— Здесь спокойнее. Тебе как заместителю министра образования нужно быть поближе к массам. Народного образования, уточню.

— Разумеется, я сделаю все, что в моих силах, — Юрий Семенович поморщился. — Я только не понимаю… — он помедлил. — Зачем тебе этот пост? Ты уже достаточно богатый человек, у тебя израильское гражданство. Что тебя тут держит?

— Денег и власти никогда не бывает слишком много, — Леонид Абрамович отпил из наполненного золотистым вином фужера. — И потом… Да, я родился и вырос здесь. Но эта страна… попортила мне крови. Любой мальчишка может крикнуть вслед: еврей!

— Что в этом плохого?

— Тебе не понять. И прежде чем уехать, я хочу поквитаться. Полиция нравов! — Леонид Абрамович хищно улыбнулся. — Я им сделаю полицию нравов! — он погасил улыбку. — Как твои дела?

— Неплохо. Некоторые регионы сильно прибавили. Из Самарской области, например, только в этом году уже вывезли около сотни детей.

— И за каждого отстегивают, а? — Леонид Абрамович засмеялся.

Юрий Семенович скромно улыбнулся в ответ.

— Если бы все шло мне лично.

— А не пора ли тебе заняться делами посолидней? — вкрадчиво спросил Леонид Абрамович. — Детишки, усыновления — какие мелочи. Есть бизнес более прибыльный.

— Что ты имеешь в виду? Оружие, наркотики?

— Ха-ха-ха! — Леонид Абрамович захохотал так, что на него оглянулись сидевшие за соседними столами. — Ты меня разыгрываешь? — Он оборвал смех. — Сырье: нефть, газ.

— Мне кажется, здесь не место обсуждать какие-то сделки.

— Здесь самое подходящее место. Посмотри вот на этого малого. Он только что оставил свои тюки на каком-нибудь вокзале, а сейчас пришел от «Макдональдса» на Пушкинской площади сюда. Потом пройдет пешком к мумии у Кремля, там завершит свою экскурсию и уедет к себе в Погорелово. А эта пара… Здесь безопасней, чем в бане. А кроме того, речь совсем не о каких-то сделках, — слащавое лицо Леонида Абрамовича стало серьезным. — Речь о другом…

Юрий Семенович внимательно его слушал. Они были земляками, оба из крупного провинциального центра. Когда-то учились в одном классе. Но Леонид Абрамович, сделав карьеру штабного офицера, перебрался в Москву еще в годы перестройки, а Юрий Семенович, подсуетясь уже перед новой властью, получил свое назначение лишь нынешней зимой. Он только еще осваивался в столичной жизни.

— Несправедливо, — продолжал Леонид Абрамович, — когда другие отхватывают от пирога кусок за куском, а ты ничего не имеешь, а?

— Но все уже поделено.

— Э, нет! — хитро усмехнулся Леонид Абрамович. — Известно ли тебе, как идут сейчас акции «Газпрома» и других компаний на наших и западных биржах? Например, нефтяной компании «Сибойл»?