Убить императора

Куда более уместной такая надпись смотрелась бы под голограммой какой-нибудь роскошной телки, – томной, недоступной и издевательски порочной. Вот, вроде этой. Она прошла мимо меня, покачивая бюстом и бедрами. Красное платье непристойно облегало фигуру, словно тесная перчатка. Я едва подавил желание оглянуться вслед. По двум причинам. Во-первых, богиню любви сопровождали два мрачных амбала, державшиеся на почтительном расстоянии; во-вторых, лучше не забивать голову бесполезным хламом. Ничего такого я пока не заслужил, хоть и очень хотелось.

Признайте, для малограмотного крестьянина – очень неплохо. Увидеть на Гере такую женщину – считай, свое пожил, можно в могилу. Здесь же, на Зевсе, стать божеством любви не так уж и сложно. Деньги, которые с радостью примет любой косметический салон. «Совершенство – две тысячи за штуку»; или что-то вроде того. Гораздо сложнее – сохранить неповторимую индивидуальность. Наверняка аборигены, пресытившиеся штампованной красотой, ценят в партнерах именно это.

Как бы там ни было, мои тогдашние потребности могла целиком удовлетворить любая штамповка. Может, оно и к лучшему, что денег эксплуататоры мне не платили. Соблазны Зевса представляли серьезную опасность. В поисках наемного убийцы мне придется посещать отнюдь не музейные выставки. Дав себе зарок не пялиться на телок, я согласился на встречное предложение: наверстать упущенное при первой же возможности.

Вот с такими странностями был паренек, рассеянно шагающий по какому-то проспекту с руками в карманах. Ладно, нужно же с чего-то начать. Но вот с чего? Передо мной стояла вполне конкретная задача – отыскать наемного убийцу. Пусть не самого лучшего, потому как выйти на истинного профессионала, не пользуясь услугами посредников, попросту невозможно. Это понял даже я. Ладно, найдем кого-нибудь рангом пониже и будем надеяться, что сострадание не чуждо даже убийцам.

Итак, посредник.

Наемные убийцы – неотъемлемая часть преступного мира, который имеет место на каждой планете. Даже такой большой и охраняемой, как Зевс, упакованный в метеорологический кокон. Вот только об этом самом преступном мире мой уровень осведомленности равнялся, к примеру, киберпространственной матрице. Обе перпендикулярные реальности упорно избегали общества моей скромной персоны.

Где, скажите на милость, искать преступный мир на этих проспектах, залитых яркими огнями, где каждый квадратный сантиметр простреливался скрытыми видеокамерами?.. К матрице можно подключиться в любом салоне. Заплати и лети. Здесь же даже информацию негде купить.

Я с тоской оглядел бесконечный проспект. Ну почему киллеры не дают объявления в газеты? Это изрядно облегчило бы поиски, что ни говори…

Остановившись, я огляделся.

Прохожие неспешно лавировали мимо, залитые разноцветными огнями. Роскошные шмотки, среди которых не встретишь и двух одинаковых. Веселый смех. Беспечное счастье во взглядах, лениво обозревающих витрины. Суки. Я понял, что начал ненавидеть – стоя в тени, никому не заметный, никому не нужный. Одинокая, злобная крыса из серого металла.

Но есть и другие.

Уткнув взгляд в асфальт, я продолжил путь.

Итак, преступный мир. Кровь из носа, но подключиться. Где и как это сделать? Ни один из тупых аборигенов, окружавших меня, не мог иметь отношения к столь прогрессивному обществу. Хотя, возможно, я ошибаюсь. Все равно выяснить это не представлялось возможным.

К киберпространственной матрице подключали в специальных салонах, если у клиента не хватало денег или желания для приобретения собственной деки. В этом отношении обе реальности не слишком отличались одна от другой. За исключением, пожалуй, того, что к преступному миру подключались всего лишь раз – и навсегда.

Итак, салон. Я огляделся. Нет, нужно свернуть. Те заведения, что расположены на этом проспекте, подходят меньше всего. Слишком людно, слишком громко, светло и дорого. Не имеет смысла. Нужно свернуть.

Дойдя до следующего перекрестка, я так и сделал. Этот казался чуть менее освещенным, да и прохожих не в пример меньше. По мере продвижения я заглядывал в обе стороны каждого перекрестка. На пятый или шестой я решил свернуть. То ли там и впрямь было темнее, чем во всех предыдущих, то ли мне это занятие просто надоело.

Как бы там ни было, назвать эту улицу проспектом язык не поворачивался. Витрины уже не блистали дебильным излишеством, а прохожие даже начали походить на нормальных людей. Зато перекрестки сверкали огнями – улицы, параллельные предыдущей, продолжали манить в бесконечность. Но тень, как известно, дается отсутствием света. Я не сворачивал, хотя и спросил себя, не найдется ли там перекресток темнее. И не ответил.

Здешние заведения казались куда менее людными, громкими, светлыми и дорогими. Я шагал вперед, пытаясь по витринам и вывескам определить ранг салона. Один мне приглянулся, но я прошел немного дальше. Пришлось вернуться. Я в приметы не верю.