Убить Ющенко!

— Все в порядке. Можете оставить чемодан там. Спасибо, большое спасибо.

Он поставил чемодан на землю и проследил за молодой женщиной глазами. Она остановилась перед черным «Гольфом», из которого вышел смуглый человек с пробором посредине головы, с очень длинным острым носом. Ему было около пятидесяти, одет он был в костюм с галстуком, в стиле восточно-европейского бизнесмена. Он обменялся несколькими словами с блондинкой, которая затем вернулась туда, где стоял Малко. Обхватила двумя руками чемодан, оторвала его от земли и бросила Малко с немного натянутой улыбкой:

— До свиданья. Спасибо.

Она с горем пополам пробралась между припаркованными автомобилями, и Малко увидел, как она затолкала чемодан в открытый багажник «Гольфа». К тому времени владелец автомобиля уже забрался в салон. Незнакомка, тяжело дыша, заняла место рядом с ним, и машина тотчас же двинулась с места. Немного разочарованный, Малко повернул назад. Этот хороший поступок вознагражден не будет... Незнакомка, очевидно, была чрезвычайно верной, несмотря на отсутствие учтивости со стороны встречавшего ее мужчины: тот даже не сдвинулся с места, чтобы помочь ей... Малко возвратился в аэровокзал и уже подходил к бюро ОБСЕ, когда молодая блондинка пробралась сквозь толпу и, остановившись перед ним, промолвила запыхавшимся голосом:

— Привет! Меня зовут Ирина Мюррей. Дональд Редстоун поручил мне встретить вас. Я прошу прощения! Гаишник отобрал у меня двадцать минут времени из-за того, что на моих водительских правах не было какой-то подписи.

Появление Ирины Мюррей моментально прогнало прочь воспоминания о надутой незнакомке с московского рейса! Такая же высокая, такая же блондинка, в хорошо пошитом длинном пальто из кожи черного цвета, она излучала чувственность. Большой рот с полными накрашенными губами, раскосые оленьи глаза и совершенно провоцирующий наряд: серый кашемировый свитер, облегающий пышную грудь, на взгляд, свободную от какого-либо лифчика, чрезвычайно короткая юбка красивого оранжевого цвета насыщенного оттенка и черные сапоги выше колен на шпильках.

Со своей полной смирения улыбкой, идущей вразрез с ее сногсшибательным внешним видом, она походила на очень молоденькую провинившуюся девушку.

— Мне не пришлось долго ждать! — уверил ее Малко.

Она протянула ему длинную ладонь с короткими прямыми ногтями.

— Вы Малко Линге?

— Совершенно верно. Рад познакомиться с вами.

Ирина Мюррей была куда аппетитнее, чем те прыщеватые молодые стажерки ЦРУ, которые обычно исполняли роль посыльных при резидентах.

— Ну что, вперед! — бросила молодая женщина. — Вы разговариваете по-русски?

— Да.

— А по-украински?

— Нет.

Она улыбнулась ему губительной улыбкой.

— Я научу вас.

Малко последовал за ней на автостоянку, где она забрала очень грязный БМВ серого цвета. Когда они мчались по магистрали, посреди покрытых снегом березок, она повернулась к нему лицом.

— Вы уже были в Украине?

— Да.

— Когда?

— Восемь лет назад.

Она покачала головой.

— С того времени многое изменилось. Вы увидите.

На первый взгляд, этого нельзя было сказать. Погода, в любом случае, была такой же тоскливой. Заинтригованный Малко не смог удержаться от вопроса:

— Вы американка или украинка?

Ирина Мюррей улыбнулась. По мере того как она вела автомобиль, ее пальто расстегнулось, и юбка задралась, выставляя на обозрение ляжки в черных чулках, почти до самой промежности.

— И то, и другое, — ответила она. — Мои родители достаточно давно эмигрировали в Балтимор. Я выросла в Соединенных Штатах, но выучила украинский язык, общаясь с родителями. Именно поэтому я и получила назначение в эту страну.

Малко смотрел на мелькающую вереницу березок. В таком вот лесу он едва не потерял жизнь восемь лет назад, в ходе одной кровавой разборки. Он задался вопросом, где мог быть его скандальный друг Владимир Шевченко, украинский мафиози, оказавший ему несколько значительных услуг. Возможно, на Кипре, в своей вилле-крепости. Или в шести футах под землей. В его среде «несчастные случаи на производстве» имели смертельные последствия, а к услугам судебных исполнителей прибегали реже, чем к «Калашниковым». Ирина Мюррей на полной скорости въехала на мост Метро, перекинутый через Днепр, затем повернула направо, двигаясь вдоль реки, едва различимой сквозь туман.

Затем она свернула на извилистую дорогу, зигзагами идущую через парк по склонам Днепра, в направлении Крещатика, к центру города. В Киеве постоянно приходилось то подыматься вверх, то опускаться вниз. Холмов здесь было больше, чем в Риме.

— Мы едем в гостиницу «Днепр»? — спросил Малко.

Ирина Мюррей отрицательно покачала головой.

— Нет, вам заказали номер в «Премьер-Палаце». Это самый лучший отель. Он расположен на бульваре Тараса Шевченко.